А помнишь, Саныч… Памяти великого Георгия Александровича Ярцева

Нет, я не о тех, что величаво украшают площади больших и малых городов. А о тех, что выстроились на погостах, куда не водят шумных экскурсий. Туда приходят, чтобы побыть в тишине с теми, кого потеряли, помянуть дорогого человека не чокаясь и, обращаясь к надгробью как к живому, спросить: «А помнишь, как…».
Об этом подумалось, когда минувшим летом на Преображенском кладбище открывали памятник близкому товарищу, настоящему мужику и футбольному воину Георгию Александровичу Ярцеву, которого не стало в прошлом году на 75-м году жизни.
И наверняка каждый, в чьих руках подрагивали в тот момент красные гвоздики, хотел спросить:
– А помнишь, Саныч…

1977, начало. Бесков! «Спартак»!
– Такие форварды как он в футболе появляются нечасто, – вздохнув, однажды сказал великий Бесков о великом Ярцеве.
Было это уже после того, как их пути-дороги в «Спартаке» разошлись. Отсюда и грусть в словах Константина Ивановича, чего за ним обычно не замечалось. Увы, расставание великого тренера и большого игрока не всегда проходит под звуки фанфар. Особенно если про каждого привыкли говорить – скала! Никто из них потом не возвращался к истории прощания, в которой у каждого до конца дней осталась своя правда. Такой уж у них характер. А впервые я услышал от Бескова о Ярцеве зимой 1977-го, после турнира спартаковских команд в Сокольниках.
– Вот скажи мне на милость, Александр, почему твои журналисты так ополчились на Бескова, обвиняя, что он, мол, совсем нюх потерял, взяв в «Спартак» из заштатной Костромы тридцатилетнего нападающего? – с молниями в глазах кипел Константин Иванович. – Ну, не молод парень, не богатырь, как Севка Бобров, пороха еще не нюхал. Но зато как гол чувствует, как живет им на поле! Поймите вы – я новую команду строю! И в ней такие бойцы как Ярцев мне нужны. Только такие! Понимаете вы, «писатели», или нет?!
Я согласно кивнул. Хотя, как и многие, считал, что «чудит Константин Иванович, взяв в «Спартак» неизвестно кого из неизвестно откуда». Но Бесков стоял на своем. И только когда Ярцев рассказал мне о своем первом разговоре с Бесковым, в котором тот заявил, что хочет видеть его в «Спартаке», я понял, почему этот странный для многих союз все-таки состоялся.
– А вы знаете, что мне уже 29? – неожиданно отреагировал тогда Ярцев на предложение тренера.
– Слышал, – кивнул Константин Иванович. – Но давай будем считать, что в большой футбол ты опоздал ровно на 9 лет. Так что давай, наверстывай. И я верю, что все у нас с тобой получится.
И они пожали друг другу руки.
– Вот это «верю» Бескова все во мне и перевернуло, – вспоминал потом Саныч. – Ведь если честно, я в своей Костроме думал еще годка два-три поиграть, да и потихоньку закончить. А тут «Спартак», да еще сам Бесков! Было от чего голову потерять!
Вот откуда у Ярцева эта неутоленная жажда игры, переполнявшая его на поле. Та, которая заставляла хвататься за голову защитников соперника и сходить с ума фанатов. «Я ведь порой ночи не спал, часы до матча считал, минуты – так в игру рвался», – признался он как-то. И вскоре вратарский клич «Держите Ярцева!» зазвучал в Первой лиге. А потом его подхватили уже голкиперы Высшей. И в своем дебютном сезоне в ней он становится лучшим бомбардиром чемпионата. А в 31 год – еще и игроком сборной.

Почему Ярцев как-то отказался бить пенальти
– А ты знаешь, Львович, в чем был секрет Ярцева? – спросил недавно Олег Романцев, когда мы вспомнили о нашем друге. – В его упрямстве. Вроде не футбольный это дар – скорее, черта характера. Но от этого все у Жоры и шло. Ну ничего, казалось бы, особенно футбольного в нем не было – не атлет, не спринтер, сетки ударами не рвал. А забивал больше остальных и любую защиту мог перехитрить. У нас ребята с такой ударной пушкой были – Володька Букиевский, Сорокин, Хидиятуллин, Гладилин. А у Ярцева все на расчете было построено – на выборе места, на умении вовремя открыться, первым на прострел успеть.
– А при чем же здесь упрямство? – не понял я.
– А при том, что оно его заводило и на поле, и в жизни. Это делало Жору злее в игре, заставляло не отступать от своих принципов. Если считал, что в каком-то моменте надо бить – бил, вместо паса пойти в обводку – шел. И даже при Бескове, который не терпел самодеятельности, делал так, как считал нужным. Помню, играли мы в Москве с луганской «Зарей». Все по плану – ведем 2:0. Да еще судья пенальти в ворота гостей назначает. У нас в таких случаях бил Володя Букиевский. А тут я на правах капитана поручил Жоре исполнить. И вдруг он промахивается – что-то прицел сбился. Тут же «Заря» один мяч сравняла. И Бесков в раздевалке на меня наехал: «Друга своего в бомбардиры тащишь?! Экспериментами занимаешься?! Хорош капитан!» Обидно было, но мы с Жорой промолчали. А уже в начале второго тайма он третий гол забил и сразу ко мне: «Извини, Олег, что тебя и ребят подвел с тем пенальти…». Больше ничего не сказал. А вскоре в Куйбышеве, когда арбитр в ворота «Крыльев» одиннадцатиметровый назначил, Бесков сам со скамейки кричит: «Пусть Ярцев бьет! Только Ярцев!» А Жора ни в какую – нет и все. Из принципа решил больше пенальти не бить. «Не хочу, чтобы думали, будто Ярцев дармовыми голами в бомбардиры рвется», – ворчал он потом. Упрямый был. Но не будь Жора таким, вряд ли он, начав в 30 лет с нуля, больше всех забил бы в чемпионате и в сборную попал.
Верно, Саныч?

Золотой гол по-киевски
– Как же мне повезло, что я с Ярцевым в одной команде играл. Ведь сколько раз вратари соперников мне жаловались, как он им в игре нервы портил, заставляя мячи из сетки доставать, – рассказывал мне во время работы над нашей с ним книгой «Команда начинается с вратаря» Ринат Дасаев. – Но отличало Жору еще одно редкое качество – умение забивать «нужные» мячи. Не те, что красивый счет делают, а те, что решают судьбу матча, а случается, и всего чемпионата. Такое было в Киеве в 77-м, где в конце сезона мы встречались с «Динамо» Валерия Лобановского, Буряка, Колотова, Блохина, Бессонова, Бережного, Хапсалиса. Проиграй мы в той встрече, о чемпионстве нам можно было бы забыть. А победа открывала дорогу к золоту, перекрывая ее для киевлян. Начали мы с места в карьер и на 10-й минуте после гола Гаврилова уже вели в счете. Динамовцы обрушили на нас ураган атак. Но в перерыве ни Бесков, ни Старостин не призывали больше думать об обороне, перестать рисковать и действовать осторожней.
– Продолжаем атаковать, – жестко напоминал Константин Иванович. – Только так мы сможем связать сопернику руки. И старайтесь ловить свой шанс в атаке. Слышишь, Георгий, – обратился Бесков к сидевшему в углу Ярцеву. – Я уверен, ты сможешь!
И Жора смог. Уже под конец встречи поймал свой момент: выскочил за спину защитников на передачу Хидиятуллина и сходу вколотил мяч в дальний угол ворот Роменского.
– Сегодня, Георгий, у всех нас золотой вечер, открывший «Спартаку» дорогу к золотым медалям, – тожественно подвел итоги победы Николай Петрович. – Спасибо!
Так великий Старостин мудро и дипломатично отметил Жору за такой важный гол. Хотя и не стал его выделять как главного героя матча – это было не принято. Потому добрые слова Деда, как звали в команде Николая Петровича, стали наградой всем за верность игре и «Спартаку». То, чем мы жили в те трогательные памятные времена.
Помнишь, Саныч?

Главное было не проспать его рывок
– Не знаете, кому в игре отдать мяч? Отдайте Гаврилову! – однажды в сердцах бросил Бесков, обращаясь к игрокам на разборе одной из не самых удачных встреч «Спартака».
Потом уже командные юмористы поменяли в тренерском совете «мяч» на «зарплату». И в день ее выплаты шутя интересовались у мастера точного паса, выполнять им указание требовательного Константина Ивановича или нет.
Юрий Гаврилов был таким же открытием Бескова, как и Ярцев. Хотя до этого уже успел побывать в «Динамо», где дальше дубля дела у него шли не так, как ему хотелось. А потом еще и серьезная травма подоспела. Вот тут и поступило приглашение из «Спартака» от бывшего динамовского наставника. Трудно сказать, стало ли оно результатом задумки объединить их с Ярцевым в атакующую связку или эта идея родилась позднее. Но то, что эта пара стала ударной силой нового «Спартака», соперники быстро почувствовали.
Умение Ярцева ловить момент для выхода на ударную позицию Константин Иванович приметил еще на спартаковском турнире в манеже Сокольников. Теперь оставалось только подобрать ему напарника с точным и своевременным пасом. Им и стал Юрий Васильевич Гаврилов.
– Да не было тут ничего сложного, – вспоминает сейчас Василич. – Игровую манеру Жоры я сразу же понял – если он рванул на свободное место, отправляй ему мяч не раздумывая. А там уж он своего не упустит. И мне оставалось только стеречь такие моменты, понимая: защитники его рывками уже прилично измотаны. Вот тут наш черед и наставал. И хотя соперники об этом уже знали, застать их врасплох все равно удавалось. Помню матч с «Нефтчи» в 1979-м, когда за три тура до конца мы бились за чемпионство. Команда у бакинцев была крепкая, способная очки у кого хочешь отобрать. Но наш вариант с Жорой сработал: сначала он с моей легкой руки счет отрыл, потом я второй забил. Ну, а точку уже ставил Романцев. Все как по нотам! Даже строгому Константину Ивановичу понравилось!
Ну, а потом был золотой матч в Ростове, перед которым Бесков сказал:
– Помните, ребята, у футбола есть свои законы честной, открытой борьбы. И судьба здесь всегда улыбается только тем, кто неукоснительно следует им. До нынешнего дня вы это доказывали. Так подтвердите сегодня еще раз, что тот высший титул, к которому вы с таким трудом шли, собираетесь завоевать не с помощью лотерейной удачи, а игры. Настоящей игры! Тогда это будет победа по всем статьям!
Уверен, что те же самые слова Георгий Александрович сказал своему «пионерскому отряду» в Питере в 1996-м, перед золотым матчем с «Аланией».
Помнишь, Саныч?

P.S. Похоже на сказку, не правда ли? Ту, в которую Ярцев сам превратил свою судьбу. Превратил адским трудом и железной верой, доказав, что футболисту столько лет, на сколько тот выглядит в игре. С этого начал он в «Спартаке» Бескова. Таким и остался в памяти болельщиков. Даже тех, кому не довелось увидеть его голов. Но и они с уважением и гордостью сегодня говорят: это наш Игрок! Спартаковский!
Помним, Саныч! Светлая тебе память… 

Александр Львов