Алексей Ефимов: «Увлечь зрителя – дело непростое»

Хороший комментатор способен спасти самый скучный матч – это вам любой болельщик подтвердит. Наш сегодняшний герой – легенда отечественной спортивной журналистики Алексей Ефимов. Все свою жизнь он посвятил любимому делу, которым увлекся вроде бы случайно – ведь ­учился-­то на физика. Сам Алексей Евгеньевич считает, что на заре карьеры ему часто везло и многое происходило само собой. Но, кажется, секрет не только в этом. А в искренней любви к спорту, умении выкладываться на 100% несмотря на обстоятельства и готовности пойти ва-банк, когда это потребуется.

«Мечтал стать ­Владиславом Третьяком»
– Алексей Евгеньевич, где проходило ваше детство?
– Я родился в 1967 году в одном из старейших районов Москвы. Мы жили тогда на 3-й Мещанской улице (сейчас это улица Щепкина), на одной из четырех бывших Мещанских улиц, из которых сейчас осталась лишь 4-я (ныне Мещанская улица). Улицы назывались так по Мещанской слободе. В 1957 году 1-ю Мещанскую переименовали в Проспект Мира в связи с проведением Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Задолго до этого, еще в 1917 году, потеряла свое название 2-я Мещанская, превратившись в улицу Гиляровского. А 3-я Мещанская в 1962 году получила имя великого актера и основоположника реализма в русском театре Михаила Щепкина. Эта улица еще примечательна тем, что здесь родился Владимир Высоцкий. Помните, из воспоминаний его матери: «Володя родился 25 января 1938 года в 9 часов 40 минут утра, в Москве, на 3-й Мещанской улице, в родильном доме №8. Вес 4 кг, рост 52 см». Той старой Москвы давно нет, очень скоро все пошло под снос, и мы переехали в другой район, где сейчас находится метро «Ботанический сад». Многое поменялось, но моя любовь к городу не изменилась.
– Кто и когда привил вам любовь к спорту?
– Огромную роль в этом сыграл мой папа. У него был первый разряд по волейболу, третий разряд по футболу и по шахматам. В советское время активно спорт пропагандировался. Он присутствовал в жизни каждого, начиная с самых малых лет: зарядка в детском саду, секции для школьников, профессиональные клубы и производственная гимнастика на предприятиях. По радио звучала утренняя гимнастика, на первых полосах газет и на телевидении широко освещались новости спорта, а в каждом дворе стояли турники и хоккейная коробка, которая летом превращалась в футбольное поле. В школе я играл в футбол за «Буревестник», поигрывал немного в хоккей и баскетбол, занимался вольной борьбой и шахматами – и не где-нибудь, а во Дворце пионеров на Ленинских горах, там была очень хорошая школа. Я ездил туда три раза в неделю, участвовал в турнирах и даже получил первый разряд. Но главными моими видами спорта были футбол и шахматы, поскольку девушкам очень нравилось это сочетание (смеется).
– Кем вы мечтали стать в детстве?
– В детском саду я мечтал стать… Владиславом Третьяком. У меня даже была специальная майка с цифрой 20, и я ходил в ней играть во двор, стоял там на воротах. В свое время этот номер перешел Третьяку от голкипера Виктора Коноваленко, который играл в основном составе сборной СССР. В те годы хоккей был неимоверно популярен, все матчи по телевизору смотрели с замиранием сердца. Наверняка вы помните слова из популярной советской песни: «Трус не играет в хоккей!» Она звучала повсюду! После легендарной суперсерии СССР – Канада в 1972 году хоккеисты Владислав Третьяк, Валерий Харламов, Александр Якушев стали настоящими кумирами миллионов, и хоккей взлетел на пик популярности. Уже в школе я решил стать журналистом. Вообще-то это придумал мой друг, с которым мы сидели за одной партой. Я подумал: а чего это он хочет, а я что же (смеется)?

«Про спорт гораздо интереснее!»
– И тем не менее вы поступили в серьезный технический вуз.
– Да, я пошел туда по стопам отца, он у меня физик, чернобылец… Однажды, когда мне исполнилось 17 лет, он подошел ко мне и говорит: «Леш, я вижу, что ты абсолютный гуманитарий, но я не понимаю, куда тебе поступать, кроме как в МИФИ». Я, конечно, не настолько любил математику и физику, но отец взял мне хороших репетиторов, и я начал ездить в школу физмата при Бауманке. Причин поступать в МИФИ были две: первая – оттуда точно не забирали в армию, а вторая – экзамены проходили раньше, чем везде, и в случае провала была возможность попробовать свои силы в других вузах. Но я поступил – честно сдал экзамены и стал студентом МИФИ. А после второго курса, кто бы мог подумать, вместе с одногруппниками ушел служить в армию. Тогда в стране был страшный недобор (мое поколение – это дети детей войны). 
Меня взяли служить в инженерные войска в Подмосковье. После прохождения предварительной военной подготовки в нашей учебной части ожидалось распределение. Но однажды к нам вбежал офицер и спрашивает: «Кто знает, где находится улица Куйбышева в Москве?». Я говорю: «Я знаю» (ныне это улица Ильинка). Нужно, говорит, срочно отвезти пакет. Мне выдали командировочное предписание, и я повез документы во второй дом Минобороны. А там москвич какой-то проштрафился, и на его место искали замену. И вот полковник меня спрашивает: «Хочешь у нас остаться?», я отвечаю: «Да, конечно!». Тогда он достал книгу «Война и мир» и говорит: «К понедельнику напечатаешь на машинке две главы – останешься», предупредив, что за мной будут присматривать. Я так хотел остаться, что экстерном освоил скоропечатание и начал служить в Москве. И все бы хорошо, но 28 мая 1987 года на Красную площадь Москвы сел легкий самолет «Сессна», на котором, минуя все современнейшие на тот момент средства ПВО, прилетел 19-летний гражданин ФРГ Матиас Руст и начал раздавать свои автографы. Был страшный скандал, сняли министра обороны Сергея Соколова и издали приказ, чтобы всех москвичей, проходящих срочную службу в армии, вывести из Московского военного округа. Меня поначалу пытались спрятать в Лобне, но потом все же предложили на выбор три точки – Чита, Мукачево на Западной Украине или Кронштадт. В итоге между Ломоносовым и Кронштадтом я провел свой второй год службы. У меня осталось там много друзей. В то время в распорядок дня любой роты входил просмотр программы «Время» в 21:00. Обычно кто-то дремал, кто-то писал письмо домой, кто-то втихомолку что-то доедал (в армии кормили плохо, главным лакомством был бутерброд с сахаром), но когда диктор телевидения произносил фразу: «К положению в Афганистане», моментально все просыпались, бросали свои дела и смотрели на экран. Больше всего мы опасались ночных тревог, потому что по такой схеме обычно отправляли в Афганистан. Будили среди ночи, грузили в грузовики и на аэродром. Иногда, правда, доходило до смешного. Будят нас однажды криком: «Рота, подъем, тревога… Пожар!» Услышав про пожар, мы сразу облегченно выдохнули. Один из дедов спросил: «А шо горит?», ему отвечают: «Склад №7». «А, ну это не наш, это третьей роты. Отбой!».
И вот после двух лет казармы, марш-бросков и ночных тревог мне пришлось снова изучать теории поля, квантовую механику, функции комплексного переменного, но за это время изменился я сам, да и страна сильно поменялась. Доучивался я без всяких поблажек, с большим трудом и академотпусками. Да и какая тут наука может быть, когда ты на два года ушел в армию, потом вернулся и начались девяностые? Ладно я, а ведь были очень талантливые ребята, которые науку страны могли продвинуть очень сильно. Все это огромные потери, которые никто никогда не сосчитает.
– Как вы попали на теле­видение?
В 1990-е у нас с друзьями был небольшой бизнес в Праге – мы открыли там галерею и стали продавать картины. Неожиданно по возвращении в Москву мне предложили стать консультантом одной телепередачи по картинам. Я тогда был очень юный и наглый и сказал: «А зачем про картины, давайте про спорт делать. Это же намного интересней!». Сегодня это покажется неожиданным, но скоро по заказу Первого канала мы стали делать вместе с журналистами газеты «Спорт-экспресс» программу «Спорт-экспресс-­эфир», она выходила раз в месяц в 1993–94 гг. И меня почему-то сразу поставили туда ведущим. Вообще, меня сопровождало везение. Ведь чудеса продолжились и дальше. После того как я выпустил две отдельные спортивные передачи с Карповым и с Каспаровым (объявлен иноагентом. – Ред.), которые им очень понравились, поскольку я неплохо разбирался в шахматах, родилась абсолютно безумная идея сделать с шахматистами прямой эфир – при том, что великие чемпионы были противниками не только за доской. Их битвы вне спорта были не менее яростными и остросюжетными. Идея руководству понравилась, и было принято решение организовывать необычные для того времени жесткие теледебаты. А мне как автору идеи предложили стать ведущим этой программы. Это отдельная история, как удалось убедить двух шахматистов приехать и сняться в одной программе. В итоге прямой эфир состоялся, имел ошеломительный успех и высокие рейтинги. Передача взяла премию ТЭФИ-95, а меня назначили продюсером спортивного вещания телеканала. Один из моих учителей Александр Любимов потом забрал этот формат и стал делать передачу «Один на один», в которой случилось то самое знаменитое обливание апельсиновым соком при участии Бориса Немцова и Владимира Жириновского.

«Работали под лозунгом: «Не сделать нельзя!»
– А как вы стали спортивным комментатором?
– После того громкого эфира я был приглашен на должность продюсера спортивного вещания канала ТВ-6. Мне предложили придумать концепцию. И через некоторое время я настолько обнаглел, что сказал: «А давайте покажем чемпионат мира по хоккею?». «А как?». «Надо купить права». Никто, конечно, тогда не верил, что у только что появившегося канала получится это сделать. Но у нас получилось! И вот, находясь уже на чемпионате мира в Швеции, я спрашиваю у генерального продюсера телеканала ТВ-6 Ивана Демидова: «А кто у нас будет комментатором?». Он отвечает: «Как кто? Ты!». И я стал спортивным комментатором.
Так как у президента ТВ-6 Эдуарда Сагалаева были тогда хорошие отношения с Тедом Тернером – основателем CNN, то два года подряд нам давали бесплатные права на Супербоул (финальный матч по американскому футболу за звание чемпиона. – Ред.) – главное телесобытие США по сей день. Для примера: однажды по календарю Супербоул совпал с инаугурацией президента и практически мгновенно Белый дом принял решение о переносе… инаугурации. Супербоул переносить не стали! Этот матч традиционно проходит в начале февраля. Миллионы телезрителей, эксклюзивные рекламные ролики и выступление звезд мировой величины – ради такого в ночь на понедельник не спят даже те, кто вообще не интересуется спортом. Мне довелось два раза комментировать Супербоул, это очень умная и достойная игра. В Америке, когда ты говоришь, что комментировал Супербоул, ты Бог!
– Какие важные качества вы приобрели за время работы на телевидении?
Прежде всего профессия научила меня дисциплине и самоорганизации. Мы всегда работали под лозунгом: «Не сделать нельзя!». И никого не волнует – с температурой ты, расстался с девушкой или сломал ногу. При любом раскладе ты обязан выложиться на все 100% и выдать максимально профессиональный результат. При этом, если у многих моих коллег – спортивных комментаторов это было основной профессией, то я параллельно с этим был еще и продюсером спортивного вещания, выпускал телепрограммы и снимал фильмы. Канал наш жил скромно, поэтому приходилось все совмещать. Обзорную еженедельную программу про спорт на ТВ-6 мы делали вшестером: сами готовили, снимали репортажи, монтировали, приглашали гостей в студию, вели прямые эфиры. Через несколько лет я сильно подустал и перешел работать на ТВЦ. Мне показали мой кабинет. Прихожу, сажусь, пью чай, общаюсь, вдруг заходят и спрашивают: «В воскресенье какой грим заказывать?». Я им отвечаю: «Не понимаю, какой еще грим?» Мне говорят: «Программа в воскресенье, и ты ее ведешь». В итоге для меня ничего не поменялось: и программы вел, и продюсировал, и комментировал.
– Как вам удавалось все совмещать?
– Если бы мне кто-то в школе или в институте сказал, что я буду вести рейтинговые телевизионные передачи о спорте, снимать фильмы о спортсменах, работать спортивным комментатором и продюсером, а еще объезжу весь мир и буду знаком с величайшими звездами спорта и шоу-бизнеса – я бы никогда не поверил. Поэтому, если вдруг что-то не получается и хочется кукситься, я всегда говорю себе: «Эй, парень, чего тебе еще нужно, у тебя прекрасная профессия!». А когда спрашивают, как мне удается решать все сложности, я обычно отвечаю: «А вы квантовую механику сдавали?» (смеется).
«Неважно, какой матч ты комментируешь»
– Кого вы считаете вашими учителями на телевидении?
– Мне очень повезло, у меня были неугомонные учителя на телевидении: Иван Демидов, Александр Любимов, Эдуард Сагалаев. Они настоящие мастера телевидения экстра-­класса. Школа, которую мне преподали – так называемая ВИДовская школа, наверное, была самой лучшей в стране и остается такой по сей день. Телевидение, независимо от форматов, бывает всего двух типов – качественное и некачественное. Меня научили телевидению качественному, когда все время придумывают новое, уникальные форматы и жанры. Когда по приглашению Кирсана Илюмжинова я приехал в Калмыкию создавать новый независимый медиахолдинг «УРА» (телеканал, газета и радиостанция), то все программы и их названия придумывал сам. Некоторые названия позже прижились на федеральных каналах, например: «Достояние республики». Передача с таким названием выходила на калмыцком телеканале еще 20 лет назад.
– Что вам запомнилось из того времени?
– Мы приехали в Калмыкию с профессиональной командой и работали там с полной отдачей. Однако времени хватало и на шутки. Ведь мы были тогда очень озорными ребятами, всевозможные розыгрыши устраивали. Однажды калмыкская футбольная команда «Уралан» заканчивала последний, ничего не решающий матч. А дубль этой команды тренировал Леонид Слуцкий (позже главный наставник клуба ЦСКА, по совместительству тренер сборной России по футболу). В те годы он носил усы, и мы прозвали его «мегакоуч». И вот на калмыцком телевидении мы начали вести «пропаганду», что матч с «Анжи» должен обязательно сыграть дубль команды «Уралан», потому что там играют очень хорошие ребята. Мы это ни с кем, конечно, не согласовывали, но всю неделю очень агрессивно на канале стали транслироваться ролики и проводиться опросы среди населения. В клубе решили, что это происходит с подачи Илюмжинова. И каково же было наше потрясение и удивление, когда мы, приехав на стадион, увидели, что играть на поле вышел дубль команды. Мы спрашиваем: «Как же это?», а нам отвечают: «Вы что, дураки совсем?». В общем, было весело.
Потом меня позвали работать в Москву на должность заместителя генерального продюсера по спортивному вещанию и спецпроектам телеканала «Звезда», я уже больше комментировал мини-футбол.
– Какой матч больше всего запомнился?
– Прежде всего мне запомнились потрясающие матчи, в которых участвовал мой друг, выдающийся спортсмен Константин Еременко. Это матч 1997 года, когда «Дина» выиграла у бразильцев в Межконтинентальном кубке, а также матч 2007 года, где Еременко уже в качестве президента МФК «Динамо» стал обладателем Кубка УЕФА, его выиграли у испанцев. Костя был прекрасным человеком и выдающимся спортсменом, его называли «русским Пеле» и заслуженно признали лучшим игроком мини-футбола XX века.
Еще мне запомнились матчи, которые я комментировал вместе с выдающими спортсменами: баскетбол – с телекомментатором Владимиром Гомельским и с его папой, выдающимся тренером Александром Яковлевичем Гомельским, хоккей – с Владиславом Третьяком, футбол – с Георгием Ярцевым (очень хороший человек и блестящий комментатор), шахматы – с Владимиром Крамником: помню, как буквально таял от восторга, когда он меня похвалил на Чемпионате мира по шахматам за то, что я предложил хороший ход. С Владимиром Писаревским в 1995 году комментировали Чемпионат мира по хоккею и очень сильно с тех пор подружились.
Во многом я оказался первопроходцем на российском телевидении и настаивал, чтобы на матчах работали по несколько комментаторов, как это делается, к примеру, на Западе – с четким разделением прав и обязанностей. Безусловно, есть гениальные универсалы, которые могут во время матча, говоря сленговом языком, и погонять по полю шайбу или мяч, и проанализировать, и пошутить, и дать патрио­тизма. Однажды мы комментировали мини-футбол вместе с известными актерами Мишей Шацем (объявлен иноагентом. – Ред.) и Сережей Белоголовцевым. Наши роли были четко распределены: они на эмоциях, а я все анализировал – и это было потрясающе!
Еще один запоминающийся для меня матч – это 22-й розыгрыш Суперкубка УЕФА, который проходил в два этапа. Первый матч должны были сыграть на стадионе «Парк де Пренс» в Париже. Соперники – победитель Лиги чемпионов УЕФА 1995/96 туринский «Ювентус» и обладатель Кубка обладателей кубков УЕФА 1995/96 парижский «Пари Сен-Жермен». Я купил для показа первый матч, который стоил в пять раз дешевле второго. На Первом канале мне говорят: «Ты все правильно сделал, Леш! Главный же матч – второй! Ты для разминки на ТВ-6 покажешь первый матч, а мы уже второй». Но с учетом того, что в «Ювентусе» играли такие звезды, как Зидан, Дешан, Перуцци, я понимал, что в Париже у ПСЖ шансов мало. И не ошибся: в первом матче «Ювентус» победил в матче со счетом 6:1.
– Что сложнее всего комментировать – футбол, хоккей, баскет­-
бол, мини-футбол, шахматы?
– Отвечу на вопрос словами одного мэтра из гильдии спортивных комментаторов Евгения Майорова, который сказал: «Комментировать матч Россия – Канада несложно, а как ты будешь комментировать матч Швеция – ФРГ?» Со временем я понял, насколько он оказался прав. Неважно, какой матч ты комментируешь. Важно одно: увлечь зрителя, заинтересовывать и сделать все возможное, чтобы он не переключил кнопку. Это дело непростое.

«Телевидение ждет судьба театра»
– Что главное в работе спортивного комментатора?
– Если говорить несколько упрощенно, то три вещи: драйв, знание предмета и язык. Сейчас в интернете появились новые стандарты – вдруг стало модным ругаться матом. Но я в этом роде «старообрядец», не понимаю этого веяния. Я за то, чтобы во время спортивного репортажа цитировать, например, Иосифа Бродского, как это блестяще делает Вася Уткин: «Изо всех законов, изданных Хаммурапи, самые главные – пенальти и угловой», есть такие строки у поэта про футбол. Еще комментатор обязательно должен уметь владеть голосом – работать диафрагмой, а не связками. Этим нужно профессионально заниматься.
– Случались ли какие-то форс-мажоры на матчах?
– Да, конечно. Например, в Тбилиси в 1998 году проходил первый матч в истории СНГ: Грузия – Россия. На стадион пришли 80 тыс. человек. Нас очень гостеприимно там встретили, но в то время в отеле не оказалось горячей воды, возили на старых «жигулях»… Короче, из-за разных организационных моментов я вбежал на стадион буквально за 7 минут до эфира. Вижу, что нет самого главного – протокола матча. Прошу срочно его принести. Мне отвечают: «Конэчно, дорогой!». Остается всего 1 минута до эфира, и мне приносят протокол… на грузинском языке. Первый тайм я прокомментировал без составов команд. Хорошо еще, что многих игроков я знал.
Но бывали и другие случаи, когда мне сказали, что из эфира вывели, а на самом деле не вывели – и я объяснял специалистам, что думаю о звуке с перебором и другой их работе. И все это в прямом эфире!
– Телевидение будущего – какое оно?
– Если правильные и адекватные люди будут им дальше заниматься, то классическое телевидение может постичь судьба театра. Помните, как один из персонажей фильма «Москва слезам не верит» говорил: «Ничего не будет. Ни кино, ни театра, ни книг, ни газет – одно сплошное телевидение»? То же самое лет 15 назад говорили про интернет. В итоге и театр, и кино, и книги, и телевидение – все есть. Телеаудитория, конечно, стремительно набирает возраст, и мне иногда непонятно, зачем профильные каналы берут только молодых ведущих. Ведь если посмотреть на центральные западные каналы, то мы там увидим противоположную картину: программы ведут опытные телеведущие, блестяще владеющие своей профессией, и им доверяют миллионы зрителей.

«Рад, что дело наше живет»
– Вы много путешествовали по миру. Какие города вам понравились?
– Тут есть один удивительный факт: когда-то в МИФИ я подписал подписку о невыезде, это означало, что мне никогда нельзя будет посещать иностранные посольства, общаться с иностранными гражданами и выезжать за границу. Но правильно ведь говорят: «От судьбы не зарекайся». Моя судьба сложилось иначе: я посмотрел весь мир, общался с выдающимися мастерами своего дела – Владиславом Третьяком, Борисом Михайловым (из известной тройки мирового хоккея Харламов – Петров – Михайлов), Олегом Табаковым, Александром Абдуловым… А города… Все они по-своему прекрасны. В России я очень люблю бывать в Санкт-Петербурге, Суздале, Казани. Мечтаю поехать на Байкал. Из зарубежных городов нравятся – Нью-Йорк, Венеция, Лондон, Париж и Прага.
– Как пришла идея делать уникальные фильмы о спорте?
– Эта идея вызревала во мне долго, не одно десятилетие. Когда в 1995 году я привез архивные спортивные матчи, пришла идея сделать небольшие трехминутные сюжеты о тех временах, когда эти матчи проходили. Поразительным образом через некоторое время Леонид Парфенов стал выпускать свои замечательные документальные фильмы «Намедни». Он великий мастер, и если вдруг мое творчество подтолкнуло его к этой идее, то очень этому рад. А у меня в свою очередь появилась идея создать цикл исторических документальных фильмов про спорт, хронологически разбитый на временные отрезки по типу «Намедни». Два года назад новая платформа KION заинтересовалась моей идеей. В итоге там вышли четыре серии фильма «Спорт XX века». Это документальный проект о нашей великой спортивной державе. Каждая серия посвящена отдельному десятилетию, начиная с 20-х годов прошлого века, и рассказывает не только о победах и звездах советского спорта, но и о спортивной моде, фильмах, песнях и, конечно, о вечной «дуэли» СССР и США. Ведущий Дима Губерниев вместе с другими именитыми экспертами детально исследует каждый период с помощью уникальных архивных материалов, засекреченных документов и сенсационной статистики. Пожалуй, это первый российский документальный фильм, где так всеобъемлюще разбирается советский спорт как явление, оставившее огромный след в общественной жизни, культуре и истории СССР.
– Вы председатель Президиума Российской ассоциации спортивных комментаторов (РАСК). Как появилась идея создания такой организации?
– Лично меня на создание организации сподвиг уход Владимира Перетурина… Мы беседовали с ним раньше о профессии спортивного комментатора, которую очень часто критикуют или хвалят, ведь она никого не может оставить равнодушной… Я начал обзванивать своих коллег – Виктора Гусева, Геннадия Орлова, Олега Жолобова, Владимира Стогниенко, Константина Выборнова. И все они согласились, что хорошо бы было создать сообщество спортивных комментаторов в России. Необходимость в создании такой организации назрела уже давно, поскольку не хватало людей, которые могли бы интересно и профессионально рассказать о спорте в самых разных его проявлениях. Как следствие, спорт постепенно стал исчезать с федеральных каналов, а мы с коллегами по цеху готовы были поделиться с молодыми специалистами накопленными знаниями и опытом.
Как любит вспоминать эту историю Геннадий Орлов: «Мы встретились на Ленинградском вокзале с Алексеем Ефимовым, как Константин Станиславский с Владимиром Немировичем-Данченко, только они придумали Художественный театр, а мы – ассоциацию». Мы решили, что должно быть шесть основных направлений работы. Первое – это оказание помощи и поддержки ветеранам профессии, известным, заслуженным и прославленным мастерам комментаторского цеха. Второе – профессия спортивного комментатора достойна своей профессиональной премии. Третье – мы должны поддерживать молодые таланты, обучать нашей профессии, выезжать в регионы, проводить мастер-классы. Четвертое – способствовать улучшению имиджа в обществе и приобретению знаний о профессии. Пятое – создавать качественный спортивный контент, организовывать и проводить спортивные и культурные мероприятия, конференции, форумы, симпозиумы, чтобы спорт никогда не исчезал из новостной и тематической линейки главных федеральных каналов. Ну а шестое – международная деятельность.
– РАСК учредила ежегодную Всероссийскую премию «Голос спорта», определяющую лучших и начинающих спортивных комментаторов. Как появилась такая замечательная идея и что нужно, чтобы стать лауреатом этой премии?
– Пять лет назад мало кто верил, что из моей затеи что-то выйдет. Но, к счастью, в декабре пройдет уже пятая, юбилейная церемония награждения ежегодной профессиональной премии, которая будет вручаться лучшим спортивным комментаторам по версии компетентного жюри. Я очень рад, что дело наше живет и все больше людей посвящают жизнь этой увлекательной профессии и спорту. Прежде всего хочу поблагодарить Олимпийский комитет России (ОКР), который с самого начала поддержал идею создания Российской ассоциации спортивных комментаторов и неизменно помогает нам. Большую помощь в организации и проведении премии оказывает Константин Выборнов – глава пресс-службы ОКР и наш коллега и товарищ, который очень поддерживает нас. Нужно ведь понимать, что РАСК – это некоммерческий проект. Вместе мы придумали номинации, каждая из которых носит имя известного комментатора, например, Вадима Синявского – основоположника советской школы спортивного радиорепортажа, и многих других. Во время церемонии мы всегда вспоминаем ушедших коллег – к сожалению, каждый год их список пополняется. Недавно не стало Владимира Львовича Писаревского, который блистательно вел репортажи с 26 чемпионатов мира по хоккею и со знаменитых серий с канадскими профессионалами. Пожалуй, самая популярная номинация – народная, когда на портале нашего информационного партнера «Спорт-Экспресс» более четверти миллиона болельщиков голосуют за лучшего спортивного комментатора по их версии. Победители номинаций получают специальные призы и денежные премии. Поскольку география участников весьма обширная, то есть идея сделать еще и региональную премию, целью которой станет сохранение и развитие лучших традиций российского телевидения в популяризации спорта среди населения в регионах.
– Вы ставите перед собой все новые и новые задачи. Остались еще нереализованные идеи?
– Мы с коллегами много ездим по регионам, в прошлом году побывали в Ямало-Ненецком автономном округе, ­Ханты-Мансийском автономном округе – Югре и Красноярском крае. В этих и других регионах существует большая потребность в квалифицированном общении на профильные темы и есть довольно много мотивированных молодых людей, которые хотели бы стать спортивными комментаторами, им нужна помощь в освоении этой профессии. Поэтому мы видим необходимость создания профильной академии комментаторского мастерства на базе заинтересованных вузов. Еще есть идея сделать новый документальный исторический фильм о спорте. Хотя эта тема заслуживает и игрового кино. Кроме того, есть желание оживить продакшн-студию, где я генеральный продюсер. И конечно, главное мое желание – это подольше оставаться в профессии. Планов много, и в будущее я смотрю с оптимизмом! 

Беседовала Ольга Гришина