Москва послевоенная: вширь и ввысь

В первые послевоенные годы главными приоритетами в обустройстве Москвы стали восстановительные работы и строительство зданий для советской элиты – дефицит ресурсов не позволял масштабно заниматься массовым жилищным строительством.

Высотки напоказ
Уже в 1946 году продолжили достраивать и начали возводить новые многоэтажные дома в т.н. «новоимперском» стиле на улице Горького (современная Тверская) и на Садовом кольце (восстановительно-строительная активность была демонстративно сосредоточена в районе американского посольства на Новинском бульваре). Поскольку по замыслу Сталина городу был нужен парадный въезд с западной стороны, то было также начато возведение нового элитного района в начале Можайского шоссе (участок, относящийся к современному Кутузовскому проспекту).
7 сентября 1947 года, в день празднования 800-летия Москвы, были заложены восемь так называемых «сталинских высоток», которые должны были сформировать новый силуэт города как столицы державы-­победительницы. Две из сталинских высоток имели полностью жилое назначение – это дома на Котельнической набережной и на площади Восстания (сейчас – Кудринская площадь). Под жилье также была определена часть здания на площади Красных ворот (ныне Лермонтовская площадь) – кстати, это единственная сталинская высотка, которую сам Сталин успел увидеть завершенной. Восьмая – центральная и самая главная высотка в 26 этажей в Зарядье – в итоге так и не была построена.
В 1948 году активизировался проект комплексной застройки территории в районе Песчаных улиц четырех-, шести- и восьмиэтажными домами для номенклатуры (начало проекта было заложено еще до войны постройкой двух домов в стиле сталинский ампир на пересечении Новопесчаной улицы и Ленинградского проспекта).

Ошибки планирования и поиск решений
Первая послевоенная пятилетка по строительству жилья для обычных москвичей оказалась провальной. Причины были связаны не только с тем, что по сравнению с довоенным уровнем мощность строительных организаций сократилась в 2,5 раза, число строителей – в 4 раза, производство кирпича – в 5 раз и т.д. В тот период в Москве был весьма посредственный уровень организации проектирования и строительства жилья. Достаточно сказать, что в 1948 году из находившихся в строительстве 538 малоэтажных жилых домов 427 возводились по индивидуальным проектам, и лишь 111 – по типовым. При этом проектирование осуществляли 350 организаций, большинство из которых не располагали достаточно квалифицированными кадрами, а само строительство велось ресурсами 44-х министерств и ведомств.
Принятые властями города меры по организации возведения типовых домов на базе укрупненных предприятий стройиндустрии быстро дали свои результаты. В начале 1950-х годов произошел качественный скачок в обустройстве территории столицы: началась последовательная реконструкция городских магистралей и выездных шоссе, заложена база для сплошной газификации жилых домов, стала развиваться система ливневых стоков и канализации, большой размах получили работы по озеленению Москвы.
Но все же возросшие темпы жилищного строительства не успевали за темпами роста численности москвичей, обеспеченных жильем на уровне санитарных норм (только за первое послевоенное пятилетие общий прирост населения столицы составил 572 тыс. человек).

Рождение хрущевок
В 1956 году был проведен всесоюзный конкурс на проекты серий жилых домов с квартирами, рассчитанными на небольшие семьи. На нем и были отобраны проектные решения, которые послужили основой типовых проектов массового жилищного строительства. Разумеется, речь о знаменитых тонкопанельных «хрущевках» с потолком в 2,5 м, со сниженными нормами габаритов помещений, с совмещенным санузлом, кухней площадью от 4,5 кв. м, без лифтов, мусоропроводов, лоджий и балконов. Предполагалось, что именно в таких условиях все жители советских городов (не считая, конечно же, элиты) должны были встретить 1980 год, на который Хрущевым было намечено завершение построения материально-технической базы коммунизма в СССР.
Первые московские панельные «хрущевки» в Новых Черемушках строились четырехэтажными (согласно рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, это была максимальная высота, на которую допускалось подниматься пешком без вреда для здоровья) и даже не лишенными уникальных элементов декора зданий посреди творений ландшафтных дизайнеров. Но после рекламно-экспериментального периода экономии ради и во исполнение решений ЦК КПСС по темпам жилого строительства перешли к штампованию однообразных пятиэтажек без лифта, а еще позже – аскетичных девятиэтажек с одним лифтом на подъезд. Это надолго предопределило примитивный характер архитектуры и монотонность районов массовой застройки – Бескудниково, Богородского, Зюзино, Измайлово, Коптево, Котловки, Марьиной Рощи, Хорошево-Мневников, Царицыно.
Так или иначе, но именно сверхминималистичные «хрущевки» ускорили обеспечение основной массы москвичей жильем по принципу «одна семья – одна квартира». Эпоха коммуналок в столице стала отходить в прошлое: за семь лет (1959–1965 гг.) построено более 23 млн кв. м жилой площади, или 770 тыс. квартир. Отметим, что вести массовое жилищное строительство по ориентирам этажности, заданным Сталиным для московских архитекторов (8–12 этажей), в 1950-е годы было нереально из-за неразвитости отечественного производства лифтов и высотных кранов большой грузоподъемности.
Этот период также знаменателен возникновением жилищного кластера для научной и творческой интеллигенции на юго-западе в окрестностях нового здания МГУ, вокруг которого были прорезаны Ленинский, Ломоносовский, Университетский проспекты и проспект Вернадского. Здесь впервые в Москве была реализована комплексно-квартальная застройка, включающая в себя не только коммунальную инфраструктуру, но и образовательно-культурные учреждения. Знаковыми жилыми объектами кластера стали «красные дома» на улице Строителей и знаменитый дом преподавателей МГУ на Ломоносовском проспекте, 14.

Концепция спутников
Наряду с программой массового типового жилищного строительства Хрущевым была запущена программа создания вокруг Москвы десяти новых городов-спутников, которые должны были приостановить безудержный рост столицы за счет вывода разнопрофильных предприятий и учреждений. По замыслу НИиПИ Генплана Москвы 1961 года, центром инновационных производств должен был стать Зарайск. Пущино, Михайловскому (под Подольском) и Черноголовке предназначалась научно-образовательная специализация. Московскую промышленность частично планировалось вывести в Дмитров, Волоколамск и Талдом. Предполагалось также возникновение курортных зон в Звенигороде и Можайске. При этом в каждом из этих подмосковных городов планировалось создать социальную инфраструктуру, не уступающую по уровню столице.
Пилотным проектом реализации концепции городов-спутников стало строительство в районе станции Крюково (38 км от центра Москвы) вначале безы­мянного населенного пункта на 65 тыс. жителей с предполагаемой специализацией по линии легкой промышленности. В 1963 году было принято решение о перепрофилировании этой территории под нужды развития электронной промышленности – так возник город Зеленоград в составе Москвы. Развитие остальных девяти территорий, предназначенных по плану под относительно автономные города-спутники с достаточно значимой численностью населения, уперлось в инвестиционные и логистические проблемы.
Для ликвидации чрезмерной заселенности в пределах Садового кольца Хрущев резко (в 8 раз) увеличил территорию Москвы до радиуса почти в 40 км, подчинив Мосгорисполкому Мытищи, Балашиху, Реутов, Люберцы, Лыткарино, Одинцово, Красногорск, Химки и Долгопрудный. Но уже через год вернул Московской области земли, расположенные за МКАДом. Дальнейшую социальную судьбу присоединенных «внутриМКАДовских» территорий уже определяло расстояние до центра Москвы и близость к выездным магистралям. К примеру, Кунцево органично вошло в состав столицы, потому что оно располагалось вдоль «статусного» Можайского шоссе и примыкало к элитному Кутузовскому проспекту. А вот Тушино, Перово, Бабушкино и Люблино в этом отношении повезло куда меньше.
Территориальное расширение Москвы до границ МКАД способствовало не только застройке жилыми кварталами по радиусам магистралей, но и включению в городскую черту крупных лесных массивов Лосиного острова, Битцевского леса, Останкино, Кусково, Измайлово, Кузьминок, ставших намного доступнее для москвичей в транспортном отношении. Соответственно, выросла и привлекательность проживания на этих припарковых территориях.
P.S. С образованием Большой Москвы в начале шестидесятых на 30–40 лет вперед открывались возможности рационального разуплотнения проживающих в столице. О том, как и насколько качественно они были использованы, читайте в следующей статье цикла. 

Продолжение в следующем
номере. Начало см. в номерах «Вокруг ЖэКа» за сентябрь –
ноябрь 2021 года.

Егор Чкалов