Как снизить преступность «на районе»

Все чаще затеваются дискуссии о влиянии много­этажной застройки на криминогенную обстановку в российских городах. Людей волнует, что будет, когда вокруг начнут возвышаться дома-­муравейники, стоящие в плотном строю как солдаты на параде. Ни для кого не секрет, что многоэтажная застройка способна оказывать угнетающее воздействие на психику людей. Также выявлена прямая связь между количеством совершаемых в конкретном микрорайоне преступлений и типом застройки. Например, закрытые и хорошо контролируемые территории не особенно притягивают криминальный элемент. Ведь в местах, где все на виду и люди хорошо друг друга знают, сложно затеряться.
Другое дело – районы, заполненные одинаковыми многоквартирными высотками, имеющие разветвленную сеть проходов и проездов. Здесь преступления совершаются во много раз чаще. Опасаясь за себя и жизнь своих близких, все, кто только может себе это позволить, стараются как можно быстрее переехать. Законопослушных граждан становится все меньше. Со временем деклассированные слои населения начинают доминировать и навязывать соседям свои порядки и правила.
Специалисты выделяют несколько основных факторов, которые оказывают ключевое влияние на криминогенную обстановку «на районе». В их числе возможность быстро напасть и скрыться с места преступления (проходные дворы и подъезды, неосвещаемые пустыри и участки улиц), а также отсутствие средств видеонаблюдения и элементов общественного контроля за социальной атмосферой на конкретной территории.
Однако все это только вершина айсберга. Более широкие и комплексные исследования показали, что настоящие первопричины роста правонарушений в городских джунглях кроются гораздо глубже.

История гетто
В отличие от России западная цивилизация уже имеет большой и не самый приятный опыт массовой высотной застройки с последующим превращением таких кварталов в изолированные криминальные анклавы. В попытке решить пресловутый квартирный вопрос для малообеспеченных слоев населения в середине ХХ века правительства США, Великобритании, Нидерландов, Дании и многих других стран стали возводить целые мини-города дешевых многоэтажек. На общие экономические и социальные проблемы заселяемых в них людей серьезное влияние оказали и европейские традиции сегрегации – принудительного разделения по расовым, этническим, религиозным и другим принципам. Печально знамениты Гарлем или Бруклин в Нью-Йорке. Районы с похожими проблемами до сих пор можно встретить в Амстердаме, Париже, Мадриде, Лиссабоне и многих других крупных городах. Получив не самый приятный урок, городские администрации стараются больше не допускать компактного проживания больших этнических групп в одном месте. На то, чтобы это крепко усвоить, у европейцев ушли столетия.
Знакомое многим итальянское слово «гетто» пришло к нам из Венеции XVI века. До этого оно обозначало просто «старый завод». Но в 1516 году венецианские купцы решили наладить дружбу с Испанией. В знак уважения к исповедующей радикальный католицизм испанской монархии городской совет принял решение переселить всех торговцев-евреев в северную часть острова. Район Каннареджио, где находился старый сталелитейный завод, отгородили от остального города особыми каналами, через которые были переброшены только три моста. Их, кстати, еще и закрывали на ночь особыми воротами. Какого-то всплеска криминальной активности среди собранных в одном месте евреев (около 20 000 человек) не произошло. Более того, из-за скученности и дефицита жилплощади последователи Моисея первыми в Венеции освоили высотное строительство, быстро наладив возведение восьми-­девятиэтажных домов. Однако район сразу же стал территорией, свободной от общегородских законов. Здесь действовали свои установки и правила, которые не всегда приходились по душе остальным венецианцам. «Гетто» как слово, обозначающее место компактного проживания иудеев, прижилось в Италии, а потом распространилось и в других странах, приобретя современный и понятный нам смысл.

Среда влияет на жителей
В ходе поиска решений накопившихся городских проблем специалисты неожиданно для себя выяснили, что западные и восточные представления о стратегии формирования безопасной среды обитания зачастую диаметрально противоположны. Западная культура экстравертна, восточная – интровертна. Безопасность в странах Юго-Восточной Азии традиционно связана с изолированностью, замкнутостью, отстраненностью от окружающего мира. Самое опасное место с точки зрения человека Востока – это рыночная площадь, базар, общественное пространство. Стараясь отдалить себя от этого места, богатые и состоятельные граждане стараются селиться в основном на окраине города. В западной культуре все наоборот: самыми безопасными районами считаются центральные, плотно застроенные кварталы, где образуется своеобразное сообщество горожан, все про всех знающее. Современная Россия находится прямо в середине этих двух подходов. С одной стороны, идет процесс изолирования различных социальных групп в зависимости от уровня достатка. В то же самое время в отдельных городских кварталах активно формируются устойчивые соседские сообщества.
Последовательно решая сложные социальные задачи, в том числе и с помощью архитектурно-планировочных приемов и методов, западные специалисты в области урбанистики пришли к единодушному мнению: если человека, склонного к агрессии, принудительно поселить в красивое, обустроенное, удобное место, не следует рассчитывать, что он сразу станет вести себя тихо. Такие попытки предпринимались неоднократно, особенно в США, и потерпели полный провал. Решение проблемы оказалось связано с кропотливой работой как со всем социумом, так и с каждым конкретным человеком в отдельности.
Исследования показали, что подавляющее большинство горожан меняет свою модель поведения в зависимости от того, как себя ведут окружающие. Если сообщество людей проявляет агрессию к чужакам, проповедует принцип «кто сильнее, тот и прав», воспитанный любитель классической музыки в такой обстановке будет выглядеть по меньшей мере странно. И у такого индивидуума будет только два выхода: или принять установленные правила игры, или исчезнуть.

Теория разбитых окон
В самом конце ХХ века в западную культуру вошло новое объемное понятие, получившее название «Теория разбитых окон». В ее основу легли исследования американских ученых-социологов Джорджа Келлинга и Джеймса Куинна Уилсона.
В общих чертах суть их теории гласит, что все большие проблемы обычно начинаются с маленьких. Например, очень часто городская преступность – это следствие недостаточного внимания к жилищно-коммунальной сфере и поддержанию элементарного порядка на придомовой территории. Если разбитое кем-то окно быстро не застеклить, то прохожие обязательно решат, что за зданием никто не следит, а значит, наказания за правонарушение не последует. Вскоре в таком строении оказываются выбитыми все стекла, волна безнаказанности распространяется по округе, обеспечивая постепенный переход от мелких правонарушений в этом районе к более крупным и серьезным.
В этой связи очень характерна история преобразования Нью-Йоркского подземного метро, которое случилось в самом конце ХХ века. В 80-х годах это было одно из самых опасных и криминализированных мест в городе. Территория стала прибежищем мелких уличных банд, маргинализированных элементов и бомжей. Ездить на метро простые люди опасались даже днем. Пассажиров постоянно грабили, избивали, могли даже убить.
В середине 80-х метрополитен в Нью-Йорке возглавил некто Дэвид Ганн, большой сторонник «Теории разбитых окон». Масштабные преобразования в своем проблемном хозяйстве он начал с методичной и последовательной борьбы… с граффити в вагонах. По его глубокому убеждению, разрисованные от пола до потолка составы являлись ярким примером общего краха системы правопорядка. Только искоренив граффити, можно было переходить к последующим преобразованиям.
Борьба администрации метро и «вольных художников» продолжалась не один месяц. Составы мылись на каждой конечной станции. Вагоны с граффити ни в коем случае не выпускались на линию. Самые стойкие к обработке растворителями рисунки просто закрашивались. В конце концов уличным творцам надоело тратить свое время, силы и деньги на рисунки, которые никто никогда не увидит, и они ушли из метро. Вместе с ними потянулись на выход и все остальные криминальные элементы. Сегодня нью-йоркский метрополитен может похвастаться полностью обновленным парком вагонов, чистотой на платформах и гарантированной безопасностью пассажиров.

Выводы
С помощью грамотного применения современных архитектурно-планировочных решений, правильно анализируя социально-экономические аспекты и не упуская из вида даже самые незначительные детали, можно существенно снизить показатели преступности в любых городских районах. Особое внимание следует уделять взаимодействию с возникающими естественным образом сообществами жителей. Если такие объединения проявляют явную склонность к противоправным действиям, их следует оперативно нейтрализовать, не дожидаясь их укоренения и расширения сферы влияния. Сообществам, которые наоборот стремятся всячески развивать и облагораживать свою территорию, необходимо оказывать всестороннюю поддержку и помощь.
Преступность в городах была, есть и будет всегда. Во все времена городская территория притягивала к себе самых отчаянных и беспринципных, готовых поживиться за чужой счет. Кого-то на преступления толкали обычаи и нравы среды, в которой они выросли и жили, а кого-то принуждал к этому банальный голод. Однако как показывает мировой и отечественный опыт, проблема становится капитальной только в том случае, если ею по-настоящему никто не занимается. 

Андрей Пучков