Виталий Сундаков: «Проекты глобализации уже неактуальны»

Виталий Владимирович Сундаков не нуждается в представлении. Если сложить вместе километры, пройденные этим человеком по поверхности нашей планеты, то окажется, что он уже несколько раз обогнул земной шар по экватору. Было время, когда короли, президенты, премьер-министры разных государств буквально занимали очередь на право пригласить прославленного российского путешественника и исследователя посетить их страну. Очень сложно найти уголок на нашей планете, где не бывал наш сегодняшний герой. Желающим повторить его достижения придется очень постараться. Некоторых стран уже больше нет на карте, другие раздирают незатухающие конфликты, третьи полностью закрылись для посетителей извне. Он автор десятков книг, сотен статей в научных журналах, тысяч фотографий из самых отдаленных уголков Земли и признанный во всем мире специалист по выживанию в любых условиях.

«Для чиновников в СССР я был просто бродяга»
– Виталий Владимирович, как так получилось, что ваша жизнь оказалась связана с путешествиями?
– Сложно представить себе ребенка, особенно моего поколения, который не мечтал бы стать путешественником. Мы тогда узнавали мир по книгам Джека Лондона, Майна Рида, Фенимора Купера, Жюля Верна. Все эти авторы обязательно были в любой хорошей домашней библиотеке. А у нас дома благодаря стараниям моего отца была очень хорошая библиотека. Вот так и зародилась мечта о дальних странах и опасных приключениях. Так что можно сказать словами из песни Андрея Макаревича: «Я с детства склонен к перемене мест».
– И когда же вы совершили свое первое путешествие?
– Очень рано. У меня дома в кабинете есть уголок, который я называю «Стена тщеславия». Там на самом почетном месте, среди разных наград и дипломов, висят два документа в рамочках, подтверждающие мою квалификацию путешественника с самого раннего возраста. Первый – это справка-предупреждение из детской комнаты милиции, где я состоял на учете как склонный к систематическим несанкционированным путешествиям по стране. 1969 год, мне тогда было 12 лет. Второй документ мне выдали лет через пятнадцать. Это сигнальная карточка с предупреждением о прекращении паразитического образа жизни. В советское время, если ты нигде не числился на работе, считалось, что ты тунеядец. Я это предупреждение получил, когда уже публиковался в западных журналах, мои фотографии печатали на обложках изданий о путешествиях, я проводил брифинги для иностранных журналистов в связи с сенсационными открытиями в разных странах. А для чиновников в СССР я был просто бродяга. Профессия «путешественник» появится в мировом кадастре профессий только в 1992 году. И не без моей помощи.
– Какой уголок нашей планеты поразил вас больше всего? Где были самые сильные эмоции и впечатления?
– Я хотел бы обозначить принципиальную разницу между туристом и профессиональным путешественником. Для первого главное – это впечатления. Для второго – беспристрастное наблюдение. Исследователь, если он профессионал, не имеет права позволить себе эмоционально окрашивать свои наблюдения. В нашем арсенале не должно быть таких слов, как красиво или некрасиво, хорошо или плохо. Мне пришлось на протяжении многих лет бороться с этим оценочным эмоциональным фоном. Поэтому сегодня я однозначно могу сказать, что там, где есть интересные люди, нетронутая природа, уникальная история. С восторгом выделить что-то одно я сейчас уже не могу.
– А как же простое человеческое любопытство?
– Любопытство – это тоже эмоции. Дело доходит до того, что если у меня есть цель экспедиции и вдруг в процессе выясняется, что рядом с маршрутом есть какие-то любопытные объекты, которые было бы неплохо посетить, я продолжаю держаться намеченного курса – как бы ни был велик соблазн свернуть и заскочить, как говорится, на минутку. Для профессионала важно как можно качественнее решить ту задачу, ради которой он там оказался, а не отвлекаться на посторонние моменты, которых, поверьте, всегда очень много.
– Как это, наверное, тяжело…
– Вначале да. Но это не развлечение – это работа, за которую платят деньги. Ты наемный работник. К тебе обращается, например, какое-то научное сообщество, которому необходимо в какой-то удаленной и, возможно, экстремальной местности провести исследования. Для всего этого нужны соответствующие лицензии, знания и квалификации. Необходимо решить вопросы с проводниками, связью, продуктами, организацией лагеря, транспортом и так далее. У самих ученых таких знаний нет, и поэтому они нанимают меня на должность руководителя экспедиции как человека, который во всем этом разбирается и способен организовать весь этот процесс.

«Мы сами себя ­помещаем в искусственную среду»
– Хороших менеджеров-­организаторов можно найти в любой стране. Почему обращаются именно к вам?
– Так случилось, что чаще всего мне приходилось работать на территориях военных и гражданских конфликтов, экологических катастроф, религиозных противостояний и так далее. Такой опыт не у каждого имеется. Кроме того, следует понимать, что, когда ты отправляешься в такой регион по своей или чьей-то инициативе, то ты представляешь из себя своеобразный разведывательный «луноход». Соответствующие структуры, люди, организации и сообщества, узнав о твоих планах, «пригружают» тебя собственными дополнительными «техническими заданиями». Например, провести испытание какого-нибудь снаряжения, проверить экипировку, средства связи, попробовать в полевых условиях новые виды различных сублимированных продуктов. Я уж не говорю про анализы воды, земли и воздуха, холодо-ветровые индексы, кислотно-щелочной баланс и всякие другие параметры. А еще профессиональная фото-, видеосъемка, психологические тесты, антропологические замеры и тому подобное. Весь этот набор задач кто угодно не решит. Нужна соответствующая квалификация. Соответственно, чем выше уровень твоей квалификации, тем больше ты востребован как специалист. В том числе и поэтому у меня в активе более 30 профессий и несколько высших образований. Это не потому, что я их коллекционировал, а потому что они были нужны мне для эффективной работы.
– А что из благ цивилизации современному человеку в диких местах не хватает больше всего?
– Надо понимать, что городские жители – антиприродные существа. Сотни тысяч лет люди развивались в естественной среде в тесном контакте с природой и только последние пять-шесть тысячелетий – в условиях города. Быть оторванным от земли противоестественно. В многоквартирных домах человеку жить комфорт­но: тут тебе и горячая вода, и электричество, и газ. Но люди не должны полностью изолировать себя от внешнего мира. А сейчас возникает парадоксальная ситуация: человек живет в многоэтажке и не знает своих соседей по лестничной клетке. Зато виртуальных знакомых в интернете у него сотни. Это разве нормально? Это противоестественно. Получается, мы сами себя отрываем от привычной среды обитания и помещаем в искусственную. Но мы же по самому факту своего рождения – дети природы. Город непредсказуем, коллапс в нем может быть от чего угодно – достаточно случиться прекращению подачи электроэнергии, воды, тепла. Или вдруг химический выброс, авария, катастрофа, криминал. Поэтому инвентаризация рисков и угроз – очень полезная вещь для любого современного разумного человека. В идеале, конечно, надо покидать города и жить на природе. Но современный человек этого уже не умеет. Он привык иметь все под рукой в пределах шаговой доступности.

«Жизнь на земле – тяжелый труд»
– Люди умеют приспосабливаться к любым условиям. Если понадобится, то, наверное, смогут быстро научиться жить в гармонии с природой…
– В нашей стране да. А где-нибудь в Европе – не уверен. Есть простой тест. Спросите любого человека из вашего окружения, приходилось ли ему в одиночку ночевать в лесу под открытым небом или в лодке на какой-нибудь акватории? В компании друзей, в палатке, с гитарой и бутылкой водки – это не считается. А вот так, чтобы одному и в лесу, даже ближайшем, такое мало кто в своей жизни делал. А ведь это самая элементарная вещь, основа основ. Наши люди это очень хорошо чувствуют, интерес к земле у нас в крови. Не случайно именно в нашей стране возник такой феномен как дача. Некоторые жители многоэтажек умудряются на балконах лук выращивать. Я думаю, что мы в хорошем смысле этого слова обречены вернуться к истокам и стать хозяевами собственной земли.
– Получается, мы лучше других европейцев умеем выживать?
– Это сейчас почему-то стало принято называть выживанием, а на самом деле это нормальный опыт естественного образа жизни наших предков. Вообще, тема выживания человека в природной среде – это три десятка дисциплин: ориентирование, вододобыча, подножный корм, временные жилища, ядовитые растения, опасные животные и так далее. Я уже не говорю про разведение костра или следопытство. Набор очень большой. Но этому всему людей надо учить с детства, чтобы не пришлось потом «выживать» на лоне матушки-природы. Надо периодически выводить себя из зоны комфорта. В Европе это одна из ключевых проблем. Для них школа выживания – это установка палатки, умение пользоваться спальником, разжигание костра с помощью зажигалки-турбо. Все. Причем для них все это уже экстрим. Расслабленная комфортная жизнь отнюдь не укрепляет организм. К сожалению, современная европейская цивилизация не воспринимает эту угрозу должным образом. Любой противо­естественный образ жизни приводит к вырождению. Это не значит, что срочно надо начинать ходить голыми и босиком. Это уже другая крайность. Но про самые простые естественные вещи забывать не следует.
– Что бы вы, основываясь на вашем огромном опыте, посоветовали бы людям, особенно сейчас, в условиях мировой пандемии COVID-19?
– Все советы очень простые и про них сейчас только из утюгов не говорят. Первое: мыть руки, соблюдать дистанцию и заботиться о своем иммунитете. Второе: кто предупрежден, тот защищен. Нам ведь не зря советуют ограничить свои контакты с другими людьми хотя бы в период весенне-осенних обострений. Такие вспышки заболеваний были, есть и будут всегда. Просто это надо учитывать и быть к этому готовым. А где лучше всего держать дистанцию, как не на природе? И тут опять сама собой возникает тема взаимодействия с окружающей средой. Неслучайно именно сейчас очень остро встают вопросы, как нам следует жить дальше. Проекты глобализации уже неактуальны. Надо выбирать новые пути. Именно выбирать. Искать ничего нового не нужно.
– Каким вам видится развитие нашей страны в новых условиях?
– Россия – уникальная страна. Огромная территория, одиннадцать часовых поясов, вся таблица Менделеева в недрах. Для нас нет какого-то универсального решения, которое подошло бы другим маленьким странам. Все надо решать кропотливо и индивидуально. Нельзя просто взять и законодательно «посадить» людей на землю. Жизнь на земле – это в первую очередь тяжелый труд, который не всем по плечу. Хорошо, что есть современные технологии, которые могут помочь этот труд облегчить.
– Вы имеете в виду и современные энергоэффективные технологии?
– Да, в том числе. Автономные источники энергии – это первая тема, которую нужно решить, чтобы люди осели на земле. Второе – это связь, третье – транспорт. В нашей стране огромное количество водных ресурсов. Реки – это прекрасные природные транспортные артерии. Люди всегда селились возле воды. Это и орошение полей, и водопой для домашних животных, и строительные материалы: песок, глина, вода, камыш. Реки – это все. Следующий вид транспорта, который следует развивать и осваивать – это малая авиация. Сегодня для регистрации собственного авиационного транспортного средства надо пройти 14 министерств и ведомств. В конце концов упрешься в какой-нибудь «антитеррор». Другой вид транспорта – суда на воздушной подушке. Недаром говорят: в нашей стране нет дорог, одни направления. Нам и не нужны дороги, достаточно делать просеки. И не нужно ломать голову по поводу качества асфальтового покрытия. Причем все это очень выгодно государству. Это же новые рабочие места, новое производство, новый потребительский спрос. Я очень надеюсь, что нынешняя ситуация как-то повлияет на все эти процессы.

«Возьмите пословицы и поговорки – и вы утонете в их мудрости»
– Расскажите о вашем этнографическом проекте «Славянский Кремль». Как вы пришли к этой идее? С какими трудностями пришлось столкнуться при его реализации?
– Идея славянского этнографического музейного комплекса у меня зародилась очень давно. Дело в том, что с такими предложениями, только по своим этнографическим направлениям, ко мне обращались в самых разных странах. Это же везде в мире экономически выгодный бизнес, а специалистов необходимой квалификации для его реализации не так уж и много. В разное время примерно пять или шесть стран предлагали мне смену гражданства на очень выгодных условиях. Например, я несколько лет летал в Мексику. Там в газетах постоянно писали «Русский Кортес снова у нас», «Очередное сенсационное открытие русского путешественника». В общем, создавали соответствующий благоприятный информационный фон. А затем одна крупная мексиканская корпорация предложила мне только за переезд $5,5 млн и 120 гектаров земли в районе Акапулько. У нас в стране почему-то всегда так: чтобы тебя заметили, надо уехать. Мне повезло, уезжать не пришлось. Об этом предложении узнали в администрации Бориса Ельцина и довольно быстро общественная некоммерческая организация «Фонд русских экспедиций и путешествий Виталия Сундакова» стала обладателем двух гектаров земли в Подольском районе Подмосковья. Все это было в 1998 году. Потом грянул дефолт. У меня хватило собственных средств только на шесть бревен. Они у меня полтора года лежали в поле. Я периодически приезжал, ложился на них и смотрел, как надо мной в небе летают орлы. А еще водил по участку маму и рассказывал: вот здесь у меня будет башня, здесь – конюшня и псарня, а там – музей. Сейчас все это уже построено, а тогда в реализацию задуманного верилось с трудом. Первую русскую избу я купил в Вятке за $100. Раскатал ее на бревна, перевез сюда и заново собрал.
– В вашем этнографическом комплексе много таких перевезенных строений?
– Много. Что-то я привез из Вятки, что-то из Мурома, что-то с Полярного Урала. С каждым из этих строений, с каждым экспонатом, которых у меня больше тысячи, связана какая-то своя история. Например, в той самой первой вятской избе некоторое время жил генерал Михаил Скобелев. Из Полярного Урала я перевез двухэтажный барак из лиственницы, в котором чего только не было в разные периоды российской и советской истории. Очень долго искал сохранившуюся ветряную мельницу. В старину только в Вятской губернии их числилось 40 тысяч единиц. С огромным трудом нашли одну полусгнившую в глухом лесу. Чтобы ее перевезти, пришлось прорубать просеку. Сейчас это единственная в России действующая шатровая мельница. Второй такой просто нет. Один очень интересный объект мне, к сожалению, не удалось перевезти. Мы откопали в Скандинавии очень хорошо сохранившийся храм викингов. Я сделал его точную полноразмерную копию.
– Вы и в быту предпочитаете придерживаться старинного уклада? Никаких современных технологий?
– Дело в том, что «Славянский Кремль» очень часто используется для различных фото- и видеосъемок, кинопроектов. Следовательно, там не должно быть, как говорят кинематографисты, никакой «грязи»: ни современных труб, ни проводов, ни солнечных панелей и ветряков. Но у меня в планах рядом с кремлем возвести новый объект. Это будет площадка, где я собираюсь собрать все современные технологии, которые человек может применять на земле. Автономные альтернативные источники энергии, энергосберегающие технологии, экологически чистые материалы. Задумываю наглядно показать динамику развития нашей цивилизации по принципу «как было и как стало». Так люди жили тысячу лет назад, а вот так они живут сейчас. Думаю, это будет многим интересно.
– Какой мудрый совет вы получили в своей жизни, которому следуете?
– С возрастом все больше и четче понимаешь мудрость простых советов наших предков. Начиная с «бойся плохой компании» и заканчивая «береженого Бог бережет». Вся эта мудрость оказывается самой эффективной, проверенной тысячелетиями. Ничего изобретать не нужно. Возьмите русские пословицы и поговорки и вы просто утонете в этой мудрости.
– Может быть, есть какое-нибудь универсальное правило, которому вы следуете?
– Да, есть такое правило. Оно звучит так: «Обычно бывает по-всякому».
– Что бы вы пожелали читателям журнала «Вокруг ЖэКа»?
– Я бы пожелал им развивать систему ЖКХ не только в городах. Пусть современные, красивые, экологичные жилища появляются по всей территории нашей страны. И пусть в них живут здоровые, счастливые и радостные люди. И пусть журнал «Вокруг ЖэКа» собирает всю эту аудиторию и делится с ней всем самым передовым и лучшим.
– Детская тяга к перемене мест вас еще не покинула?
– Обычно бывает по-­всякому… 

Андрей Пучков