Заброшенные пустыри фашизма

Нам свойственна соблазняющая страсть к поиску достопримечательностей, о которых в путеводителях говорится лишь полслова, а то и вовсе ничего. Но молва влечет нас к неизведанному.
В Санкт-Петербурге иностранные туристы после ритуального похода в Эрмитаж валом валят в особняк Юсуповых на Мойке. Ну как же: Rasputin! Там его, кажется, убивали.
В Вашингтоне многие норовят заглянуть в исторически отстойный район 7-х улиц, куда ходить не рекомендуют: там обретаются чернокожие наркоманы, проститутки и бандитствующие подростки.
Вот и в Мюнхене все приезжие непременно направляются в гигантский пивной ресторан «Хофбройхауз». Дескать, там был знаменитый «пивной путч». Да, Гитлер бывал там. Как, впрочем, Моцарт, Шиллер и даже Ленин с Крупской. Но ни один из 185 официантов не скажет, что путч был совсем в другом месте. Некоторые просто не знают. Другие не хотят дезавуировать рекламную приманку.

О чем говорит ­мюнхенская мостовая
…8 ноября 1923 года руководитель баварской администрации фон Кар выступал во внушительном пивном ресторане «Бюргербройкеллер» на митинге о путях выхода страны из бедственного финансово-экономического положения. Тем временем штурмовики Гитлера заняли позиции в соседних кварталах. Кстати, некоторые из них хорошо знакомы российским туристам – например, площадь Мариенплатц, где возвышается величественная и затейливая готика мюнхенской мэрии, одного из красивейших архитектурных сооружений Европы.
Ворвавшись в зал, штурмовики прерывают выступление фон Кара. На трибуну взбирается Гитлер, стреляет в воздух и объявляет о начале «национальной революции». Руководителей Баварии заставляют подписать манифест о формировании «правительства национальной революции», где Гитлеру отводится должность канцлера Германии. На следующий день фон Кар дезавуирует этот документ, нацистскую партию запрещают, Гитлера арестовывают.
Но уже через год Гитлер выходит из тюрьмы, где успел написать партийный катехизис «Майн Кампф», и в 1925 году, опять же в «Бюргербройкеллере», вмещающем 3 тысячи человек, провозглашает воссоздание НСДАП и анонсирует поход на Берлин «за свержение социал-демократических подписантов унизительного Версальского мира». Вот почему это пивное заведение стало у нацистов культовым. А с 1933 года, заняв кресло канцлера, фюрер ежегодно 8 ноября выступает там перед функционерами партии. Тогдашняя государственная мифология превращает «Бюргербройкеллер» в нацистскую Мекку.
Вот почему уже после войны немецкие власти предпринимают символический шаг – начисто сносят сакральный нацистский пантеон. И распоряжаются о создании символики иного рода – сейчас там в брусчатку мостовой впечатана мемориальная доска: «На этом месте, в бывшем «Бюргербройкеллере», 8 ноября 1939 года столяр Йохан Георг Эльзер предпринял попытку покушения на Адольфа Гитлера. Тем самым он хотел покончить с террористическим режимом национал-социалистов. Его замысел не удался. Через пять с половиной лет заключения Йохан Георг Эльзер был 9 апреля 1945 года убит в концентрационном лагере Дахау».

13 мгновений осени
…До границы с нейтральной Швейцарией оставалось каких-нибудь 30 метров. Позади рейх. Он посмотрел на часы. Стекло в лучике фонарика на минуту сработало как зеркало. На него смотрело спокойное лицо: глаза голубые, нос прямой, губы тонкие. «Внешность арийская, характер нордический», – усмехнулся он. Было 20:45. Еще только через 35 минут, в 21:20, гестапо перекроет границу. Пора!
И тут из темноты голос: «А куда это вы собрались?» В голове мелькнуло: «А вот это уже близко к провалу».
Нет, это не сцена из «17 мгновений весны». Вот первичный отчет погранслужбы рейха: «8 ноября 1939 года в 20:45 при попытке нелегального пересечения границы задержан некто Йохан Георг Эльзер. При нем обнаружены детали часового механизма, плоскогубцы и почтовая открытка с фотографией мюнхенского ресторана «Бюргербройкеллер». Задержанный допрашивается в установленном порядке».
Как раз к концу допроса мощный взрыв превратил основной зал «Бюргербройкеллера» в развалины, а Георга Эльзера из подозреваемого в банальной контрабанде – в государственного преступника. Ибо в «Бюргербройкеллере» в тот день находился канцлер Германии Адольф Гитлер.
К своим 36 годам Георг Эльзер учился на токаря, потом столярничал, работал на часовом заводе, затем на фабрике электротехнических изделий и, наконец, устроился в каменоломню. Оттуда и взрывчатка, которую он использовал для изготовления бомбы. На одном из допросов он сказал: «Раздумывая над ситуацией в Германии и вокруг нее, я пришел к убеждению, что, если устранить Адольфа Гитлера, к власти придут люди, которые не будут предъявлять столь невыносимых требований к другим странам и озаботятся улучшением социальных условий для рабочего люда».
Ставка Георга Эльзера на «Бюргербройкеллер» была безошибочной. 8 ноября в 21:00, согласно ежегодному ритуалу, Гитлер выступит там с юбилейной речью. За месяц до этого работяга приступил к выполнению своего плана. После закрытия заведения он прятался в подвале и ночами выдалбливал дупло в колонне, у которой устанавливалась трибуна. По утрам при первых посетителях он незаметно покидал помещение. Накануне 8 ноября работа была завершена: взрывчатка замурована, часовой механизм установлен на 21:20. «Я прикинул, что к этому времени, – рассказывал Георг Эльзер на допросах, – фюрер как раз начнет распаляться».
К вечеру 8 ноября погода испортилась, и фюрер не смог бы возвратиться в Берлин на своем личном самолете. Предстояло ехать поездом. И при нацистах расписание транспорта оставалось столь же незыблемым, как заводской гудок в 07:45.Ох уж этот немецкий Ordnung! Короче, нацистский лидер, чтобы успеть на вокзал, начал свое выступление не в 21:00, как обычно, а раньше. Вот почему он покинул «Бюргербройкеллер» за 13 минут до того, как в 21:20 прогремел взрыв.

Освобождение от скверны
Нынешние немцы искренне сожалеют, что досадный случай помешал замыслу Георга Эльзера, и с гордостью подчеркивают, что и у них в Германии было антифашистское Сопротивление. Сколь почтительно они отзываются о нескольких соотечественниках, подобных Георгу Эльзеру, столь же непросто им расстаться с памятью о некоторых других фигурантах их недавней истории. Основатель нацистского ракетостроения Вернер фон Браун, лаборатория которого размещалась у баварского озера Алатзее, захаживал в пивную «Хирш» в соседнем провинциальном городке Фюссен. Нынешние посетители заведения с гордостью говорят о таланте гитлеровского ракетчика и призывают своего российского собеседника понять, что Вернер фон Браун остается для немцев тем, чем в памяти русских является Сергей Королев. Немудрено поэтому, что в тех краях до недавних пор одна респектабельная гимназия носила имя Вернера фон Брауна. Так вот: наперекор понятным чувствам некоторых немцев к злому гению их новейшей истории его имя было недавно удалено из названия учебного заведения.
Удаляют и другие реликвии нацистского прошлого. Вот Мюнхен – по фразеологии нацистского летоисчисления, «колыбель Движения». Можно ли представить какой-нибудь европейский мегаполис, где в центре объектом городской среды стал бы неухоженный пустырь? А вот в Мюнхене это сделали. Объектом «реновации» стала площадь Кёнигсплатц. Россиянам она известна по документальной кинохронике, часто вкрапляемой в фильмы о войне, да в тот же сериал «17 мгновений весны». С факелами маршируют штурмовики. Под гогот толпы сжигают книги мировых писательских величин – их «декадентские и жидовствующие произведения» не соответствуют культуре германского этноса. Той, что ли, культуре, именем которой освящали Бухенвальд и Треблинку, Дахау и Освенцим? И вот по распоряжению фюрера на площади стали строить помпезный «Пантеон Славы» – некий символ триумфа нацизма и торжества «нового порядка» в Европе. Вскрышные работы и закладку мощного бетонного фундамента под монументальное сооружение закончили аккурат к Сталинграду. После этого работы замедлились.

Чертополох как предостережение
Весной 1945-го авиация союзников разрушила железобетонную мишень «пантеона» – точечным бомбометанием. Так, чтобы не задеть соседнее здание. Там в сентябре 1938 года состоялся роковой для судеб мира «Мюнхенский сговор» – апофеоз англо-французской политики умиротворения, позволившей Гитлеру через год начать Вторую мировую войну. Уж разбомбили бы и это здание – стерли бы, что ли, свои предвоенные грехи… Тем более, что тогда там был отдел НСДАП по борьбе с «дегенеративным искусством». Сейчас там музыкальное училище. Фрау Хёппнер, секретарша декана, вскидывает брови: как сюда занесло этого русского? Предлагает присесть. Так сидел здесь тогда президент Чехословакии Бенеш – в ожидании вершившегося за дверями решения судьбы его страны. А за дверями сговаривались английский премьер Чемберлен – тот самый, который по возвращении воскликнул: «Я привез вам мир для целого поколения», премьер Франции Даладье, Муссолини и Гитлер. Почему сегодня на здании нет какой-нибудь таблички про мюнхенское соглашение? Фрау Хёппнер задумывается: «А и впрямь, это было бы напоминанием, как Германия начала идти к краху 1945 года»…

Полный текст можно прочитать в №4 журнала «Вокруг ЖэКа» за 2020 год

Леонид Жегалов