Дмитрий Назаров: Пусть 2019-й будет лучше прошлого года и… хуже будущего!

Готовясь к этой встрече, изучил биографию своего гостя от и до. Масштаб потрясает: театр, кино, телевидение, озвучание компьютерных игр и мультфильмов, дубляж, реклама. Глыба! Но среди космического количества ролей есть еще одна яркая и значимая – роль непримиримого и страстного болельщика «Спартака». Здесь Назаров не меняется. На трибуне он – клокочущий вулкан, извержения которого одинаково мощно провоцируют и победы родного клуба, и поражения. И хотя дела у любимцев Дмитрия Юрьевича сейчас не ахти, настроения он не теряет – это не в его привычках. А этим разговором мы как бы подводили итоги футбольного дела минувшего года. И делал это актер так же страстно и горячо, как и на трибуне.

«Каррере надо было последовать примеру Зидана»
– Какое самое для вас важное футбольное событие случилось в прошлом году?
– Хм… Интересно. Всякие были… Наверное, все-таки смена тренерского штаба в «Спартаке».
– Это приятное событие или не очень?
– По-моему, приятное. Волнительное и тревожное. У меня были какие-то представления, на кого заменить главного тренера, но я же ничего не решаю. Для меня назначение Олега Георгиевича было достаточно неожиданным. Но у нас все благодаря инсайдерам происходит заранее: сначала сплетни, слухи, какие-то еще перемывания… И вот, общественное мнение подготовлено – будет Кононов. И действительно стал.
Хотя я бы, конечно, на паузу раньше это сделал (речь о перерыве на матчи сборных. О назначении Кононова было объявлено в ноябре, а не в октябре. – Авт.).
– Еще фигурировала фамилия Карпина. Не задумывались о нем? Все-таки свой, спартаковский…
– Да, свой, спартаковский. Но спартаковских вообще очень много. Сезон начинали чуть ли не семь команд под руководством спартаковцев, не считая самого «Спартака». Вряд ли Валерию Георгиевичу было бы интересно опять в эту реку входить. После всех шумов, скандалов, отзывов… Вообще, мне кажется в некоторой степени «уткой», что с ним велись переговоры.
– Он подтвердил. Даже вышло интервью…
– Это я знаю. И тем не менее (улыбается). Я не знаю, какая ситуация у Валерия Георгиевича в «Ростове» и что нужно сделать, чтобы у руководителей клуба не было никаких сомнений в его кандидатуре. Чтобы он оставался и продолжал.
Сейчас информационное поле настолько изменилось, перемешалось. Такой клубок всего происходит.
– Изменилось в какую сторону?
– Это поле стало шире. Оно трогает все – от грязи до высоких материй. И где здесь правда, очень трудно раскопать. Оно стало объемным, что естественно с ростом технологий.
– Мне кажется, гражданин и актер Назаров из тех, кого не проведешь.
– Не знаю. Проводят! (Смеется). Надеюсь, что не очень часто. Так что для меня эта ситуация с Валерием Георгиевичем и его переговорами со «Спартаком», мягко говоря, странная. Я не очень верю.
– В какой-то момент вы привлекли внимание своим неожиданным заявлением: «Каррера давно перегорел!» Что вы под этим подразумевали и когда это произошло?
– Я не уверен, что действительно писал это. Но согласен. Дело в том, что так много всего и так много перевирается… Бывает, из плохих побуждений, а бывает – по халатности. На мой взгляд, Массимо Каррера должен был уйти сразу после чемпионства.
– Как?! Тренер-чемпион говорит: «Я ухожу!»? Такое себе только Зидан может позволить. Но Каррера – не Зидан.
– Про Зидана тоже многое вскрылось со временем. О том, почему он ушел (смеется). Но ушел красиво, мощно! И, конечно же, Каррера – не Зидан. Это вы правильно заметили. Ему надо было уйти. Мне кажется, он отдает себе отчет в том, какого уровня он тренер. Внутренне, для себя – может быть, даже не в беседах с семьей, детьми. Он отдает отчет, прекрасно понимает. Но медные трубы мало кто преодолевал, мало кто преодолевал испытание славой. Сделав, уйти – это было бы красиво, сильно, мощно и по-честному. А он, наверное, подумал: «Ну что, эти аборигены 16 лет не были чемпионами, а я пришел и сделал. А чего бы мне не продолжать». Тем более, открываются такие финансовые возможности. Его, наверное, научили, как они открываются. Поэтому остался. А дальше начался кошмар!
– Воспринимаю ваш ответ так: Каррера стал чемпионом, все его поздравили и здесь он должен был сказать «Спасибо!».
– Красиво, со слезами на глазах, на «Открытие Арена» попрощаться с человеком. А не так, как в итоге попрощались.
– Как попрощались? За ним толпы народа в «Шереметьево» приехали…
– Ну да, проводили, конечно, люди. Но можно было иначе, всем вместе. Не какая-то отдельная часть болеющих людей, а все вместе могли проводить, как в Петербурге провожали Адвоката. И он бы плакал, и мы. Как будто олимпийский мишка взлетел и «На трибунах становится тише», и «Каррера, прощай!» Не решился на это человек, а дальше все стало хуже и хуже.
– Но проводила его та часть болельщиков, которая считает Карреру жертвой заговора, во главе которого стоит Глушаков.
– Еще пишут – Назаров. Всех врагов они перечислили – Глушаков, Назаров, Измайлов, Родионов, Федун…
– Ребров еще, ОПГ «Ромашка».
– 99 процентов из пишущих не знают, что такое ОПГ «Ромашка». Они не представляют, откуда это взялось.
– Почему вы сразу встали на сторону Глушакова, против его травли?
– Надо сразу понимать, что болельщик я эмоциональный. Непрофессионал, совершенно не имею отношения к футболу. Ничего профессионального на этом поле не достигал, никогда этим не занимался. Но я актер уже больше 40 лет. И я умею читать «второй план» – когда человек говорит одно, думает другое, а делает третье. Я просто обязан это в человеке «вскрыть». Более того, я должен этим пользоваться на сцене. Это элемент профессии. Поэтому, как мне кажется, я вижу человека – одного, второго, третьего… Я примерно понимаю, на что он способен.
– И Глушакова в том числе?
– И Глушакова в том числе. Я понимаю, что этот человек не может руководить заговором. И потом, один человек не может снять такую глыбу, как главный тренер. Этого просто не может быть. Мне говорят, что я виноват. Но этого быть не может. Я не могу, Денис не может снять главного тренера.
– А в чем вы виноваты?
– Когда после поражения от «Ахмата» я написал стихотворение «Наше счастье – не Каррера!», и тут началось… Боже мой, эти люди… Там есть совсем молодые, которые находятся под влиянием старших. Эти «старшие» – несчастные люди. У меня есть друг, который мальчиком с дедушкой пришел на футбол, когда «Динамо» обыграло «Спартак» и в этот год стало чемпионом. И с тех пор он болеет за «Динамо», бедняга. Он настолько переживает, что даже стал болеть за Юрия Палыча и за «Локомотив». Он все время ищет себе запасную команду. За 46, что ли, лет он говорил: «Я больше не могу ждать! Почему они мне это делают?». Как Никита Палыч Симонян как-то сказал: «Я доживу до чемпионства «Спартака». Слава богу, дожил! Также и эти люди – в конце девяностых они увидели пару чемпионств, может, в 2001-м, и пошли за «Спартаком», стали болеть. Потом – эти 16 безумных лет чехарды без чемпионства. Им уже за 30, а чемпионства все нет и нет.
– И вот…
– Приходит Каррера и они его имя «Массимо» перевоплощают себе в слово «Мессия». Им кажется, что пришел Мессия и принес им чемпионство. Конечно, они его любят, думают, не разбираясь в футболе, что это он сделал, что это полностью его заслуга. А то, что потом он провалил чемпионат, Кубок, Лигу чемпионов, и не просто, а с позором, потом – Лигу Европы. Просто от незнания своего ремесла. Вот как в августе 2017-го можно было отдать чемпионство «Локомотиву», ведя 2:0 и проиграв. Просто потому, что не умеешь играть в меньшинстве. Удалили Самедова, 15 минут на перерыв. «Ребята, играем в меньшинстве, как мы договаривались. У нас есть план «Б». Не было этого плана! Вышли и пропустили четыре. 3:4! Если в той таблице отнять три очка у «Локомотива» и прибавить их «Спартаку», мы опять были бы чемпионами. Простая арифметика.
Дальше мы играем против «Марибора», как против «Ливерпуля», два раза получаем несчастные 1:1. А потом против «Ливерпуля», как против «Марибора» – в открытую, с шашкой наголо – получаем 0:7 и не просто вылетаем из Лиги чемпионов, а с позором.
Кто автор этого позора? Какой-нибудь Глушаков? Назаров? ОПГ «Ромашка»?
– Проигрывает тренер – это главный закон футбола!
– Дальше он видит странные настроения в коллективе. Почему в первый год он приходил, спрашивал у всех: «Как здоровье? Как дела? Как дома?», говорил: «Пойдемте, ребята, все вместе пиццу поедим». Потом две-три победы подряд и он забывает здороваться с ребятами! Почему Каррера в первый год работы интересовался у всех футболистов, как их здоровье, как дела в семье? Это что за человек такой?
– Откуда у вас такие подробности?
– Инсайд (вздыхает). Массимо видел, что идет развал, а на дороге буквально валяется кубок. Оставалось-то, чтобы его взять, всего-то ничего… Он не поговорил с коллективом, не нашел нужным общаться на эту тему. Вообще, понятие бесковское, романцевское отсутствовало, как и понятие – тренер-педагог, отец. Каррера был чужой дядя. Он был родным для фанатов, делал все, чтобы нравиться им. То же самое и с его отношениями с прессой – Массимо вел себя предельно корректно, очень редко прокалывался, редко взрывался, угождал вот этой несчастной фанатской среде. Действительно несчастной, потому что люди 16 лет страдали, половину жизни ждали этого чемпионства. И эти 30-летние мужики, конечно, жаждали именно этого. И десант из молодых ребят в основной состав Каррера осуществил в угоду болельщикам, а не на пользу игре. Да, они хорошие, талантливые, но нельзя так вбрасывать в основу четырех-пятерых парней из «Спартака-2». «Спартак-2» не играет в Высшей лиге, не играет в Лиге Европы, там эта команда ничего не добьется. По одному, по два, потихоньку, через замены можно подтянуть молодежь, дать ей привыкнуть к игре уже против «мужиков». Тем не менее, введя в состав группу воспитанников сразу, тренер получает очки, индульгенцию от фанатов.

«Хотел посоветовать Дзюбе заняться сальсой»
– Символично, что в матче с «Ростовом» победный гол в ворота красно-белых забил Александр Зуев, которого московский клуб сохранять не стал?
– Тут вообще много символики. Спартаковцы, покинувшие клуб, тем и отличаются, что регулярно забивают своей бывшей команде. Это и Ари, и Дзюба, и многие другие. Обязательно. Они доказывают, что их зря списали со счетов, и это подтверждает, как им больно от того, что их убрали из команды. «Спартак» вообще уникальный клуб, при всем уважении к ЦСКА, «Локомотиву», «Зениту» и многим другим. «Спартак» – отдельная планета, и мы в рамках одного интервью, конечно, не разберемся, где там озоновые дыры, где экологическая катастрофа, а где заповедники и рай. Хорошего в последнее время очень мало, все ждут возвращения той, старой игры. При этом многие пишут: забудьте, уже не будет никогда этих стеночек, забеганий, не будет этого полета… Я думаю, что эта манера игры вернется. И это то, из-за чего «Спартак» любят миллионы людей.
– Вы назвали среди прочих Дзюбу. Он стал лучшим футболистом года по версии «Спорт Экспресса». Вот на первой полосе фотография Артема в образе Петра I.
– Это разве Петр? Да нет же.
– Заслужил ли Артем звание лучшего игрока года, или все-таки у вас осталась какая-то обида еще со времен, когда он покидал «Спартак»?
– Уход Дзюбы был неприятный, что закрывает ему возможность вернуться назад. Обида у меня, безусловно, осталась. Но он, конечно, очень сильно выстрелил переходом в тульский «Арсенал», тем, что добился места в сборной, своим потрясающим выступлением на ЧМ-2018 с феерической статистикой в единоборствах. Но к концу года начал уставать, и у «Зенита» в связи с этим стали появляться проблемы. Дзюба провел такой огромный отрезок без пауз… Но когда-то ведь я первый кричал с трибуны стадиона: «Дзюбу на царство!». Как сейчас кричу: «Дай праздник во время игры», так и кричал про Артема. Я кричал это в Барселоне, пусть он тогда даже не был в стартовом составе. Я не знаю футбольной науки, но вижу, кому чего, на мой взгляд, не хватает. Вот Дзюбе категорически не хватало техники. Я еще во времена Карпина всячески старался как-то передать предложение заставить Артема раз в неделю заниматься танцами. Его нужно было отдать на сальсу, чтобы тот понял, где у него правая нога, где левая, чтобы этот вопрос ему не мешал. Вот когда Дзюба не думает о том, где у него рука, а где нога, забивает шедевры – у него так получилось, если не ошибаюсь, с «Марселем». А когда он начинает задумываться – все. Остается только столб и игра головой. Теперь, с возрастом он более-менее исправил этот недостаток, но уже поздновато, наверное. Кстати, сейчас в «Спартаке» тоже есть люди, которым не помешало бы заняться танцами. Не знаю, прочитает ли это интервью Олег Георгиевич Кононов, но Кутепову, например, очень надо скоординироваться. Джано – один из самых моих любимых футболистов – ну почему же ты не ходишь в спортзал, где все выше пояса надо подсобрать, почему ты должен отлетать от всех при столкновениях, как пушинка?
– Извините, но Цымбаларь тоже не являлся атлетом.
– И Лука Модрич тоже не атлет – значит, жилы другие. Тимофеев – ну, набери ты вес. Однажды Виктору Ивановичу Хохрякову, который впоследствии стал народным артистом СССР, в молодости сказали опытные артисты: «Пока мяса не наешь – артистом не станешь». Та же история и с Марадоной – ему тоже кто-то сказал, что надо набрать вес.
Он так же отлетал ото всех, но как только выше пояса появилась мускулатура, которая добавилась к его низкому центру тяжести – все, с ним было уже не справиться. Если тебе не хватает жил, как у Модрича – будь добр, иди после тренировки в зал на пару часов.
– А вдруг он там перекачается?
– Ну, не ноги надо же качать. Из-за этого, кстати, произошло много трагедий – люди перекачивали ноги и пропадала скорость. Не надо их трогать. Не знаю, заставляют ли сейчас, как когда-то заставлял Константин Иванович Бесков, правшу играть левой ногой, а левшу – наоборот. Понятно, что из человека не получится амбидекстр, но такое упражнение развивает не только способность работать двумя ногами, но и работу полушарий мозга. Психологи знают, что для развития мозга достаточно хотя бы один день в месяц делать левой рукой все, что ты обычно делаешь правой. Это крайне неудобно, но у тебя начинает иначе работать голова, а это для футболиста очень важно. Мы знаем многих футболистов, у которых все прекрасно с физикой, а в голове – ветер.
– У актеров что-то подобное бывает?
– Конечно.
– Приведете примеры?
– Мы-то ведь исполнители, которые произносят чужие слова. И, как недавно отметил кто-то из правительства, артисту необязательно быть умным.
– Интересно!
– Ну, лишние мозги порой действительно мешают. Ты начинаешь анализировать, лезть в режиссерскую работу, как, например, футболист – в тренерскую. Впрочем, голова всегда полезна, она венчает человека.
– Вас, кстати, тоже подозревают в том, что вы лезете в работу «Спартака».
– Да пишут, что мне платит Измайлов, Родионов и Федун, гарантируют бесплатный абонемент и так далее. Ребята, чтобы закрыть эту тему, скажу – один мой съемочный день стоит вдвое дороже, чем один абонемент на трибуну. Мне его могут подарить, могут не подарить, я могу и сам себе позволить такую покупку. И, раз на то пошло, не я обратился в «Спартак» за бесплатным абонементом, а клуб вышел с предложением на меня, Мишу Ефремова, Артура Смольянинова и ряд других актеров. Я до этого ходил на игры, но после того как мне прилетело резиновой милицейской дубинкой по голове на стадионе в Черкизово, перестал ходить на общую трибуну. А как только появилась популярность, я, будучи посетителем VIP-трибуны, в перерыве не покидая стадион фотографируюсь раз двадцать. И по пути на арену люди тоже просят сделать совместное фото. Я не против фото, но если бы я ходил на общую трибуну, пришлось бы фотографироваться больше ста раз – с ума можно сойти! Еще и нужно улыбаться, а при большом количестве желающих это трудно сделать натурально. Хочется ведь искренне радоваться, когда с кем-то фотографируешься.
– В чем же вас обвиняли?
– Мне писали, что я выполняю заказ, что я проплаченный. Боже мой, несчастные люди! Они пишут одними и теми же словами! Я понимаю, что вы организованные, я и «Фратрию» читаю тоже. Вы там договариваетесь между собой, как кого-то травить. И когда я сто раз читаю одинаково составленные фразы, то понимаю, что вам это приказано, навязано, продиктовано. Своих у вас ходов нет. И вот эти разговоры про Карреру, «не надо раскачивать лодку» и так далее, а потом – сплошной мат. Ребята, вы хотя бы материтесь грамотно! Ну, нельзя слово на букву «б» писать через «т». Да и в других словах делают грамматические ошибки. При этом меня называют «усатым дебилом», и это я еще мягкий вариант подобрал. Я удаляю сотни таких сообщений в Инстаграме.
– И вы все это читаете?!
– Читаю. Более того – некоторым даже отвечаю.
– А зачем?
– Сейчас расскажу. Я вступаю с людьми в диалог в комментариях, где всем видно, что они пишут. Потом эти люди переходят в «директ» – личные сообщения, где никто, кроме меня, не увидит их слова, они извиняются, называют по имени-отчеству и интеллигентно со мной общаются, оставаясь на уровне как бы интернет-друзей. Мне и родные говорят: «Зачем ты это читаешь? Просто удаляй, да и все». Вот тех, кто после моего предложения не хамить продолжает это делать, я удаляю. Они открывают новые аккаунты, спрашивают: «А чего это вы меня удалили?». Так научитесь общаться, если хотите общаться. А просто обзываться – ну, ребят, мы уже прошли этот возраст, вам по двадцать, тридцать лет. Есть, кстати, и мои ровесники. Вот их природу любви к Каррере я совершенно не понимаю. Может, они начали болеть за «Спартак» только сейчас, хотя пишут, что болеют уже сорок лет? Они не могут не помнить того, что было раньше. Меня называют «глором». Ну, какой я «глор», если я стал болеть за «Спартак» в 1977 году, когда красно-белые свалились в первую лигу? Мне стало так обидно за эту команду, что я стал за ней следить. Уже потом нас, четверокурсников театрального института, повел на празднование золота «Спартака» в уже снесенном сейчас «Зарядье» Виктор Иванович Коршунов – наш учитель и страшный поклонник красно-белых. Ребята показывали номер с тарелочками, очень смешной, а я читал со сцены стихи про «Спартак» и так волновался! С тех пор уже столько воды утекло, я стольким юбилярам читал стихи, но воспоминания о том вечере до сих пор волнительны, хотя я даже не помню, что именно я читал.
– Помните свой первый матч в качестве болельщика «Спартака»?
– Как ни странно, это было на старом стадионе «Динамо» в Петровском парке, это как раз и была встреча «Спартак» – «Динамо». Помню, что было прохладно. Помню, что игра завершилась вничью. Остальные подробности, к сожалению, уже не помню, старые воспоминания о футбольных матчах путаются между собой.
– Какую игру «Спартака» вспоминаете как самый сладкий сон?
– Да их много. Самые дорогие игры для меня – это камбэки «Спартака». Помню противостояние, по-моему, с «Тулузой». Тогда еще играл в Малом театре и не мог пойти на стадион, а наш заместитель заведующего литературной частью Андрей Волчанский был там. Мы проиграли в гостях – 1:3, а в Москве начали с пропущенного гола, но выиграли 5:1 и прошли дальше. Это было потрясающе. В паузах бегал смотреть футбол под сцену. Тогда был молодой и больших ролей еще не было, чтобы играть от начала до конца без остановок.
– Всего один матч?
– Еще вспоминается игра с «Арсеналом» (22 ноября 2000 года во втором групповом раунде Лиги чемпионов. – Авт.). Параллельно с матчем работал в Театре Российской Армии, где был занят в комедии «Много шума из ничего». Когда во время спектакля из-за кулис показали, что мы проигрываем 0:1, мне совсем расхотелось играть. Потом цифры изменились на 1:1 и стало немного веселее. А уж когда голы пошли скопом – 2:1, 3:1, да еще 4:1, к этому времени спектакль летел сумасшедшим образом. Я был абсолютно счастлив. Есть много хороших игр. Но их уже не вспомню. И это не склероз. Просто очень эмоционально воспринимаю каждый матч. Существуют люди, которые расскажут по секундам, минутам любую деталь. Друг мой до сих пор помнит состав минского, тбилисского «Динамо» 70-х годов.
– Мне Александр Ширвиндт рассказывал, что покойный Георгий Менглет помнил, кто в 1936 году на какой минуте «Пищевику» забивал.
– Это отдельная способность. Люди могут подряд рассказать несколько сотен анекдотов. Я сейчас ни одного не расскажу.
– Во время спектаклей вам всегда подсказывают счет матча?
– Да. «Спартак» с кем-то играл, и я уже знал, что счет 1:1. Это было во время «Мастера и Маргариты». Я – Воланд, а Игорь Золотовицкий, который тоже спартаковец, – Берлиоз. Перед выходом на сцену он спрашивает: «Дим, какой счет?». Отвечаю: «Я тебе на сцене скажу». Он удивляется: «Как?». Мы выходим, говорим наш текст: «Скажите, вы давно в столице?». «Я только что, сию минуту приехал». Он спрашивает: «А вы один приехали или с супругой?». Отвечаю: «Один-один, я всегда один» (смеется). А по тексту так и есть.
– Назовете футболиста «Спартака», которого вы в порыве восхищения называли артистом?
– Федора Федоровича (Черенкова. – Авт.). У-ди-ви-тель-ный человек во всех отношениях!
– Согласны с Денисом Мацуевым, который сказал, что за последние шесть-семь лет, наряду с Алексом и Видичем, лучшим приобретением «Спартака» был Промес?
– Безусловно. Это была замечательная покупка. Такая же прекрасная, как Жиго (Самуэль, центральный защитник, приобрели летом 2018 года. – Авт.), который сейчас травмирован.
– Как успели его посмотреть, если он не так много играл?
– Как это не играл? Играл и забивал. Не говоря о том, что на предсезонке почти все матчи видел, благодаря трансляциям на спартаковском сайте.
– Уход какого футболиста вы считаете самой большой потерей?
– После ухода Алекса сильно жалел. Сейчас уже можно сказать, что Карпин так потом и не определился с лидером в «Спартаке». Он хотел им сам быть. Извините, Валерий Георгиевич, я много лет так считаю. И если вы каюр, который управляет упряжкой собак, так оставайтесь каюром. Хотите играть – выходите на поле и впрягитесь в упряжку. Если нет, то оставайтесь в санях, дайте возможность вожаку быть вожаком и покусывать ленивых собак. Алекс должен был стать лидером того «Спартака». К сожалению, если бы Валерий отпустил и дал возможность бразильцу… Вот и сейчас ведь, несмотря на все скандалы, связанные с Глушаковым, все-таки лидера нет. Фанаты мечтают о ком-то типа Горлуковича. Ну, придет он, врежет и что дальше? От этого человек не заиграет. Тут другие ходы нужны. Какое-то уважение должно быть.
– Кого, по-вашему, можно считать самым спартаковским тренером из тех, кого вы застали как болельщик?
– Как ни странно, Константина Ивановича (Бескова. – Авт.) и Олега Ивановича (Романцева. – Авт.). Тут мало иметь спартаковское прошлое. У Бескова оно вообще динамовское. Это же ведь более объемная вещь. Надо не только прививать игру, надо быть еще немного родителем и психологом. Знаю режиссеров, которые не ставят молодых артистов, чтобы с ними не заниматься, какой он ни был бы хороший. Они назначают более опытного человека, который хуже и подходит под роль меньше, но на данный момент более мастеровитый. Не хотят заниматься театральным институтом в профессиональном театре. Вот это неправильно.
– А что правильно?
– Если ты видишь даровитого человека, вытащи талант из него, помоги ему. Это тебе золотым колесом потом обернется. Нужен огромный, кропотливый труд вне поля, в тренировочном процессе. Аналогий между театром и футболом очень много провожу. Режиссер может иметь право войти в жизнь актера до порога спальни, а иногда и дальше. Так же и тренер должен знать об игроке все. Даже если они миллионеры, у них дорогущие машины и квартиры, это ничего не меняет. Должно происходить развитие – эволюцию не отменишь.
– В смысле?
– Ну, вот есть Роман Зобнин. Потрясающий, фантастический игрок. Но, что с ним случилось, не понимаю. Роман, извините, если я неправ. Вас раздавила психологическая усталость.
– Объясните.
– Зобнин делает все, что от него требуется. Он всем нравится, его все хвалят, а командного результата нет. Это очень давит. Так же как в театре. Ты тянешь на себе спектакль, все хорошо, но спектакля ведь нет по вине партнера или режиссера. Поэтому ужасно не люблю, когда говорят: «Дим, хорошо сыграл, молодец, а спектакль – дерьмо». Мне это не нравится.
– У кого из российских тренеров самый высокий темперамент?
– Это понять трудно. Есть темперамент внутренний, который мощнее любых прыжков Карреры.
– Мне кажется, у Карпина.
– Тогда уж Юрий Палыч (Семин. – Авт.) крут, который все бросит, наподдаст. Тем более, если учитывать возраст. Кто-то говорил, что хорошо бы замерить дистанцию пробега Юрия Палыча во время матча. Сколько же он бежит вдоль бровки?
– С кем-то из футбольных людей дружите?
– Нет.
– Вы суеверный болельщик?
– Очень.
– Как это проявляется? Победные ботинки не меняете?
– Тут целый комплекс суеверий. Я и на сцене такой, но никогда не говорю, что делаю перед спектаклем для того, чтобы все прошло удачно. Допустим, просят писать мотивационные стихи перед матчами. Говорю, что не могу из-за суеверий. Боюсь. Помню, в Малом театре совпадали гастроли с выездными играми «Спартака» в Киеве, в Петербурге раза два пересекались, в Тбилиси. И старики Малого устраивали спартаковцам концерт, после чего красно-белые всегда проигрывали.
– В театре или на съемочной площадке есть какие-то приметы?
– Конечно. Их много, но они мои.
– Правда, что ваш репертуар в МХТ составляется исходя из календаря «Спартака»?
– Когда я имею на руках календарь игр до составления репертуара, очень прошу учесть матчи, особенно домашние, чтобы я мог на них попасть. Конечно, обращаю внимание и на выездные, но здесь уж как получится. Но когда составляют календарь в угоду некоторым слишком поздно, а репертуар уже есть, это очень неприятно. Обидно, когда знаковые игры попадают на день спектакля. Это ужасно! Почему во всем мире, во всей Европе стараются заранее расписывать календари?
– Тогда телевизор за кулисами выручает?
– Есть еще iPad с трансляцией без звука за кулисами. Вот тогда и происходит катастрофа. Голова занята другим, надо быть там, а ты тут. Выходя на сцену, думаешь, а что в игре произошло. Но надо, конечно, с этим заканчивать. Это клиника. Лучше быть свободным в день игры или в день спектакля свободным от футбола.
– На съемках тяжелее. Там график совсем другой?
– Там все проще формируется. В театре есть зрители, проданы билеты, никуда не денешься. А тут можно что-то изменить. Или если выездная игра, то проще подгадать обед на это время и еще найти час, когда сцена идет без меня. И тогда могу спокойно посмотреть футбол. Но все равно душа не на месте. Начинаешь в телефоне искать счет, отвлекаешься. А в ином случае спокойно посмотрел, отгоревал или отрадовался и пошел дальше работать. По-моему, нормально.
«Глушакову и Кононову пожелал бы доброго Нового года»
– Футболисты не скрывают, что для них важно в контракте, сколько они будут получать. А насколько для вас важна финансовая составляющая, когда вы получите предложение сняться в фильме?
– Я очень по-разному снимаюсь в плане гонораров.
– От чего это зависит?
– От продюсера. Если он видит, что предлагает артисту хорошую роль, то сразу понижает тебя в стоимости.
– Ух ты!
– Ну, тебе же хочется сыграть хорошую роль?!
– С сериалом «Кухня» так было?
– Ой, это вообще отдельная история. Там пять лет съемок. Своя эволюция. А если роль так себе, тогда, конечно, артист начинает «глушить» продюсера: «Я вам нужен? Тогда повышайте».
– А если взять фильм «Концерт», где вы снимались с Бариновым и Гуськовым, то были заинтересованы в хорошем гонораре?
– Финансово? Нет. Вся идея фильма была хорошей. Я же прежде всего читаю сценарий. Потом я узнаю, кто режиссер, кто партнеры. И если меня все это устраивает, уже обсуждаю финансы…

Полный текст можно прочитать в № 1 журнала «Вокруг ЖэКа» за 2019 год