Супрематические миры Казимира Малевича

Вспоминая творчество этого художника, большинство в первую очередь назовут известнейшую картину «Черный квадрат», которая ныне хранится в Третьяковской галерее. Однако его творчество не заканчивалось на простом рисовании геометрических фигур.
Казимир Северинович считал, что выражение реальности в простых формах и цветах – это высшая точка искусства, до которой дойдет человечество. По словам самого Малевича, «супрематизм устанавливает связи с Землею, но в силу экономических своих построений изменяет всю архитектуру вещей Земли, в мирском смысле слова соединяясь с пространством движущихся однолитных масс планетной системы».
Казимир Малевич вспоминает, что лет до шести-семи он не рисовал вовсе. Впечатления, полученные от окружающей реальности, он сравнивал с негативами, ожидавшими проявки. Тягу к живописи художник обрел совершенно неожиданным образом – наблюдая за работой маляра, семилетний Казимир вдруг понял, что зеленая краска похожа на листву деревьев. Он забрался на крышу и взяв кисть с краской, начал изображать деревья. Отец Казимира и сам немного писал маслом, но хотел, чтобы сын освоил «приличную» профессию. «Художники все сидят в тюрьме», – повторял Северин Антонович. Как выяснилось позже, в этом его отец оказался прав.
Идеи Казимира Малевича были крайне революционными. Прежде цвет в произведениях всегда был привязан к определенным сюжетам, зависел от формы. Малевич же отводит цвету главенствующую позицию – он разрывает связь с природными формами, чтобы стать самостоятельной единицей.
«Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных венер, тогда только увидим чисто живописное произведение», – писал художник. Так он зародил новую ветвь авангардного движения – супремати

зм. Самим названием этого течения Малевич хотел подчеркнуть «превосходство чистого восприятия» (supremus (лат.) – наивысший, высочайший). Супрематизм – это отказ от изображения оболочек предметов в пользу простейших форм – основы мироздания. В супрематизме отсутствует понятие направления – есть только общая плоскость, где движение в любую из сторон будет равноправным. По мнению Малевича, мастер должен был не копировать натуру, а создавать собственные художественные миры.

Свой вклад супрематизм оставил не только в классической живописи, но и в архитектуре. Художник при помощи картона и живописи создавал утопические конструкции для создания удобного человеку пространства – архитектоны, назвав их «супрематическими архитектурными моделями». Самым первым архитектоном была модель «Альфа». Конструкции состояли из геометрических фигур, стыкующихся между собой под углами в 90 градусов.
Создание архитектона – первый шаг в продвижении супрематизма в архитектуру. Малевич видел в своих экспериментах поиски нового художественного языка архитектуры будущего. И пусть на тот момент его произведения называли утопичными и невозможными, в наше время можно заметить их сходство с уже существующими высотными зданиями Москва-Сити.
Поскольку данному течению присущ радикализм и некий мистицизм, многие коллеги художника не поддержали его стремление к упрощению форм, потому художник даже был вынужден уехать в Витебск. Вообще супрематизм мог бы и не родиться, если бы не «сопротивление среды» и не врожденная потребность Малевича отвечать на вызовы. Полотна в новом стиле художник представил в 1916 году на Последней футуристической выставке картин «0,10» – вместе со своей брошюрой «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм». В экспозиции были картины «Дама», «Автопортрет в двух измерениях», «Живописный реализм футболиста – Красочные массы в четвертом измерении». Центральной работой стал «Черный четырехугольник» (позднее – «Черный квадрат»).

Участники выставки весьма резко отреагировали на революционные работы Малевича. Творец называл супрематизм прямым наследником идей кубизма и футуризма. Увы, последователи этих течений не спешили признавать супрематизм как продолжение этих концепций.
Несмотря на репрессии и доносы, обрушившиеся на голову художника, он находил в себе силы двигаться вперед и переносить на холст свое уникальное восприятие. Быть может, однажды идеи супрематизма, казавшиеся утопичными и невозможными, назовут по-настоящему превосходящими и великими.  

Аиша Казиахмедова