Сергей Юран: Главное мое богатство – это семья

Попал грешной души человек в мир иной, стоит перед дверьми с табличками «Рай» и «Ад», думает: какую же все-таки открыть? Не удержался, припал к замочным скважинам. Видит, за первой люди работают, с плакатами маршируют, что-то с трибуны кричат. Прикинул – жить можно. А за второй столы ломятся, водка рекой, мужики на гармошке лупят. Ну и ломанулся в эту дверь на радостях. И тут же за порогом его двое с рогами и хвостами под руки хвать – и прямиком к плите, на которой сковорода с маслом шкворчит. Несчастный как завопит: «Вы, что, братки! А где же закуска, вино, барышни?! Я же совсем другое здесь видел!» А лохматенькие в ответ: «Так это же, дядя, реклама была…»
Этот бородатый анекдот я неожиданно вспомнил перед встречей с Юраном и рассказал ему уже после нашей трехчасовой беседы. Мы встретились со звездным форвардом «Спартака» и сборной, чтобы в который раз поговорить о главном деле его жизни – о футболе. Поговорить о делах дней минувших, обсудить сегодняшние, связанные с его нынешней тренерской профессией.
– Намек понял, – улыбнулся Сергей. – Только в отличие от героя анекдота я толкнул дверь с табличкой «Тренерский ад», зная: именно это там меня и ждет.
Школа выживания
Свое тренерство в роли главного мой собеседник неожиданно для всех начал не в богатеньком некогда «Уралане», а в безденежном ставропольском «Динамо», уже давно бултыхавшемся среди таких же бедолаг во второй лиге – на этаком ­футбольно-
горьковском «дне». Здесь провинциальных романтиков игры миллионов ждут многочасовые переезды в пропахших соляркой автобусах, поля без подогрева, по большей части напоминающие танкодромы, и арбитры, от которых, как рассказывают, порой попахивает не дорогим парфюмом, как от их коллег из Германии и Испании, что приглашаются в нашу премьер-лигу, а чем-то покрепче тройного одеколона. Лучшей школы выживания для тренера-дебютанта, поигравшего в чемпионатах Португалии, Англии, Германии и Австрии, не придумать. Словом, безумству храбрых…
Тот сезон Сергей Николаевич и его подопечные провели на одном дыхании. С рекордным отрывом (12 очков!) опередили ближайшего конкурента зоны «Юг». А на закуску завоевали в Москве престижный «Кубок ПФЛ». На том все и закончилось. Дальше – почти по О’Генри: юрановское детище оказалось «трестом, который лопнул». И прежде всего по вине тех, кто, обещая золотые горы, звал его в свое время «поднимать» горячо любимое «Динамо». Вот и поднял…
Потом были латвийский «Диттон», эстонский ТФМК, ярославский «Шинник», «Химки», «Астана», «Сибирь». Сейчас некогда неистовый экс-бомбардир возглавляет выступающую в первом дивизионе подмосковную команду «Химки», с которой, несмотря на все трудности, рвется в футбольную элиту. И это по-юрановски.
Это к тому, какую дверь он выбрал.

Самба в ночном Лиссабоне
– Если оглянуться назад, то можно считать, что в футболе вы сумели сказать все?
– К большому сожалению, нет. Если только процентов на шестьдесят.
– На что же тогда ушли остальные сорок?
– На метания, поиск, ошибки, которые и сожрали драгоценное время. Только сейчас понимаю, сколько я его разбазарил.
– О каком периоде больше всего жалеете?
– Как ни странно, о португальском. Хотя он и сегодня выглядит чуть ли не самым благополучным: «Бенфика» и «Порту» – классные команды, Эрикссон и Робсон – великие тренеры, Фигу, Руй Кошта, Жоау Пинту, Паулу Соуза – звездные партнеры, о которых можно только мечтать. Да и звание двукратного чемпиона Португалии, согласитесь, многого стоит!
– Позвольте, как же Фигу мог оказаться в ваших партнерах, если, насколько помнится, он выступал за «Спортинг» – злейшего врага «Бенфики»?
– Был момент, когда нам все-таки довелось сыграть за одну команду – сборную, собранную на благотворительный матч в помощь пострадавшему в автокатастрофе футболисту Сергею Щербакову. Кроме нас организаторы также пригласили из Италии Игоря Шалимова, а из Германии Сергея Кирьякова. А соперником был «Спортинг». Помню, в раздевалке Фигу все шутил: «Первый раз против своей команды играю. Да еще с русскими. Сейчас вот и проверим, так ли вы хороши на поле, как за столом».
– Приятные воспоминания, ничего не скажешь. Так о чем же вы все-таки сейчас сожалеете?
– О том, что в ту пору не сделал себе такого имени, которое потом дало бы возможность играть в Англии не в «Миллуолле», а, скажем, в «Арсенале», в Германии – не в «Бохуме» и «Фортуне», а в «Баварии».
– Что же помешало?
– Скорее всего, причины во мне самом. Представьте паренька, которому едва перевалило за двадцать, в одночасье попавшего в мир сказочного профессионального футбола. Да еще из могучего СССР, где он получал по португальским меркам мизерную зарплату, где никто не имел понятия о ночных дискотеках, а рестораны закрывались в 23:00. В «Бенфике» же мне сходу положили годовое жалованье почти в 300 тысяч долларов, сняли роскошную квартиру и уже в аэропорту вручили ключи от новенькой «Вольво». Ну как тут было не потерять голову?
– Короче, опьянили гарного хлопца аромат роскоши и воздух свободы…
– Так оно и произошло. Причем в прямом смысле. Новые партнеры – швед Терн, португальцы Паулу Соуза, Руй Кошта, Жоау Пинту – оказались не только классными игроками, но и славными компанейскими ребятами. Частенько к нам присоединялся и Фигу. И мы с Васей Кульковым с удовольствием проводили с ними свободное время.
– В лиссабонских музеях?
– Когда мы собирались, музеи были уже закрыты. Так что поневоле приходилось идти ужинать в какой-нибудь рыбный ресторан.
– Выпивали?
– Не без этого. Пиво, сухое вино. Грех нарушать нацио­-
нальную традицию.
– От поклонниц, наверное, отбоя не было?
– Не то слово! Они как правило поджидали на дискотеке, где мы появлялись после полуночи, когда там уже дым коромыслом стоял. Васе Кулькову обычно жена разгуляться не давала. А мне, холостому, сам бог велел. Почему было с девчонками из Бразилии самбу не сплясать?
– Получалось, кроме дневной тренировки, вы устраивали себе еще и ночную. Не многовато ли?
– А я об этом не задумывался. Зато с подругами португальский осваивал быстро и с удовольствием. К тому же в ту пору мне было чуть за двадцать, здоровья – море. Пять-шесть часов сна, как казалось, вполне хватало.
– Друзья в таком же режиме отдыхали?
– Да что вы! Они же с детства воспитывались по законам профессионального футбола. А потому знали, где и в чем себе отказать. Тогда как у меня, привыкшего дома к постоянным запретам и ограничениям, от ощущения нахлынувшей свободы голова закружилась. И поскольку игра шла, то я наивно полагал, что менять подобный режим смысла не имеет.

«Жизнь была прекрасна»
– Вряд ли нынешнему Юрану-тренеру понравилось бы, веди себя таким образом кто-то из его подопечных.
– Спорить не буду.
– Как же тогда клубное руководство «Бенфики» к этому относилось?
– Достаточно сдержанно. И все было бы ничего, если бы страсти не подогревали газетчики и пронырливые папарацци. Бывало, зайдем с Василием в бар выпить кофе, а на следующий день уже фото в газете: «Юран и Кульков гуляют по-российски!» Интересно, что потом те же самые журналисты ставили нам после матчей самые высокие оценки. Но когда первый человек в клубе бывал не в настроении, он начинал ворчать. Тогда сам Эйсебио, который в «Бенфике» был на правах вечного символа, шел к нему и говорил: «Сеньор президент, я знаю русских. Сам играл против них. Они железные. И при любом варианте на поле отработают».
– А Эрикссон?
– У Свена к нам не было претензий ни в тренировках, ни по игре. Лишь иногда он по-доброму советовал: «Ребятки, я понимаю, что вы из тайги приехали. Но все-таки не перебарщивайте».
– Португальское гражданство оформляли, чтобы старость на берегу океана провести?
– Все гораздо проще. Таким образом клубное руководство вело борьбу с лимитом легионеров. И чтобы я мог получить местный паспорт, предложило мне жениться на какой-нибудь тамошней красавице. Я, когда одну из них увидел, сразу решил: с этой Родине не изменю. Но, слава богу, все и так обошлось без загса. А о старости в ту пору как-то не думалось, поскольку жизнь была прекрасна. Президент и тренер моей игрой были довольны, болельщики на руках носили, деньги зарабатывал приличные. И именно тогда меня впервые пригласили в российскую сборную.
– Роман с которой по большому счету так у вас и не сло-
жился?
– Пожалуй, так. Правда, был один светлый момент, когда в сборной Павла Федоровича Садырина, вечная ему память, в отборочных матчах мирового первенства-94 забил три мяча командам Исландии, Люксембурга и Венгрии.
– Нет ощущения, что с той садыринской командой скорее связано больше неприятных воспоминаний?
– Конечно, есть. Бунт, «письмо четырнадцати», отказы играть за нее… Молодые были, кровь играла, революции хотели. А в итоге на чемпионате мира в США ни с чем остались. Хотя если бы не та свара, уверен, могли бы как минимум до полуфинала дойти.
Звездный час с Романцевым
– Похоже, сейчас вы вернулись к тем «не сказанным» в футболе сорока процентам. Может, тогда вспомните, что вам особенно дорого из остальных шестидесяти «сказанных»?
– «Спартак» в Лиге чемпионов-95: шесть победных матчей, три моих гола в ворота «Блэкберна», «Легии» и «Русенборга». Какой тогда был роскошный состав – Юрка Никифоров, Стас Черчесов, Витя Онопко, Алень, Илюха Цымбаларь, Тиша, Васька Кульков! Командища! А игра?! Помню, после первого тайма горим «Русенборгу» – 0:2. Я в раздевалке не выдержал: «Неужели каким-то лыжникам проиграем?! Все, выходим и три забиваем». А Романцев стоит в углу раздевалки и слушает. Короче, во второй половине мы норвежцев порвали – четыре раза они из сетки мяч доставали. А Олег Иванович, когда поздравлял, пошутил: «Как же это, Сережа, ребята тебя подвели – взяли и на один гол больше забили? Как-то нехорошо получается. Когда будешь в следующий раз установку давать, требуй, чтобы ее не нарушали». Да, сезон 95-го был на все сто звездным часом «Спартака»!
– Который Олег Иванович все-таки покинул.
– Он не мог поступить иначе. И только сейчас я понял, какой трагической потерей для клуба стал его уход.
– Не доводилось тогда слышать: мол, Романцев как тренер устарел?
– Так говорили либо его враги, либо дилетанты. Если тренер – профессионал высочайшего класса, то поставить это под сомнение не могут даже отдельные неудачи, от которых в футболе не застрахован никто. Они были у Скалы, у Паррейры, у Робсона. Да мало ли еще кого можно вспомнить.
– По вашему мнению, Романцев мог вернуться к работе?
– Я этого очень хотел. Но надо знать характер этого человека. Да, после «Спартака» его приход в «Сатурн» и «Динамо» не принес результатов, которых все ждали от тренера, добивавшегося больших побед. Но урок, полученный в этих клубах, не пройдет даром, о чем Романцев, кстати, сам и говорит. Знаю только, что учить его, как и что ему делать, не надо. Этого и не захотели понять хозяева клубов, включая, к сожалению, «Спартак».
– А как вам сегодняшний «Спартак»?
– Клуб в очередной раз сменил тренера. А это значит – очередная перестройка состава, игры, коллектива.
– Вы довольно скептически отозвались о новом наставнике «Спартака» немце Тедеско. Не верите в него?
– Тренер – это прежде всего результат и опыт. А у Тедеско пока нет ни того, ни другого. Да, он в 32 года с «Шальке» занял второе место в Бундеслиге, что стало сенсацией. Но затем в Лиге чемпионов со счетом 7:0 (!) был разгромлен «Манчестер Сити». Вот такие две страницы в короткой тренерской биографии. Это ли не повод для сомнений? Тем не менее, искренне желаю ему успехов.
– От «Спартака» всегда ждут только самых больших побед. Его нынешнему составу это по силам?
– Если сравнивать его с тем, что был у Карреры, с которым было завоевано чемпионство, то нынешний состав слабее. Особенно в линии атаки, которая потеряла Зе Луиша, Луиза Адриану и Промеса.
– То есть вы не верите в пришедших Шюррле, Ларссона, Соболева, Понсе?
– У каждого в отдельности есть неплохие качества. Но они проявляются лишь моментами. Тот же Шюрле, становившийся чемпионом мира в составе сборной Германии, начал бодро. Но забив один гол, потерялся, заболел и оказался на лавке. Да Ларссон забил ЦСКА и «Оренбургу». Купленный Соболев был хорош в «Крыльях», где на него играли партнеры. А в «Спартаке» другой футбол и он потерялся. Что касается Понсе, то пока он для меня футболист-загадка.
– Что скажете об остальных линиях?
– Сегодня у «Спартака» есть молодой, уверенный в себе вратарь Максименко. В обороне – надежны Джикия и Жиго. Стержень средней линии – Бакаев и Зобнин. Вот вокруг них и должна строиться игра. А какой ее видит Тедеско – не очень понятно. Пока же идет поиск.

Цена и качество
– Не кажется ли вам, что у нас многовато футболистов, чей уровень не соответствует ни затраченным на их покупку средствам, ни зарплате, которую они получают?
– Не в моих правилах считать деньги в чужом кармане. Но когда видишь на поле средненького, ничем не приметного игрока, то, зная его ежемесячное жалованье и сумму трансфера, диву даешься щедрости хозяев клуба. И такие безликие футболисты есть практически в каждой команде. Причем играют они, не играют – все, что им причитается, клуб отдает. На мой взгляд, самая качественная и взвешенная селекция сейчас у ЦСКА. При относительно небольших затратах, исключая покупку Влашича, армейцы сумели приобрести Магнуссона и Сигурдссона и сейчас строят с ними новую команду.
– Но вы же сами знаете – контракт есть контракт. И клубы частенько оказываются в этом плане заложниками прописанных в нем обязательств перед игроком?
– Когда я играл в «Бохуме», там в контракте было прописано: попадаешь в заявку на матч – получаешь 100% зарплаты. Нет – расчет производится по установленной процентной сетке, если, конечно, игрок не был травмирован. И введен этот закон был национальной федерацией.
– Ну, то Германия. Думаю, предложи у нас футболисту контракт с таким пунктом, он его и подписывать не станет.
– Тогда стоит призадуматься – а не кота ли в мешке покупаешь?
– Рискнув пойти по этому пути, можно и без игроков остаться.
– Только без тех, кто будет много требовать и мало отдавать. И, к сожалению, несоответствие цены качеству все равно преобладает.
– В связи с этим вспоминается в свое время появление в «Спартаке» аргентинца Кавенаги, купленного за очень большие деньги?
– Если слухи о сумме его трансфера соответствуют истине, то приобретение аргентинца – явная ошибка. Не для того же тратили миллионы, чтобы затем гадать, когда он, наконец, заиграет.
– С португальцами Манише, Коштиньей и греком Сейтаридисом, которых в свое время купил тогдашний хозяин «Динамо» Алексей Федорычев, тот же самый случай?
– Не совсем. Все они – личности, состоявшиеся мастера. Но в России им это еще предстояло подтверждать. Чужая страна, непривычный футбол…
– А вообще, каково ваше мнение по поводу того динамовско-португальского эксперимента, закончившегося провалом?
– Насколько я понял из интервью Романцева, комплектовалась тогда команда без его участия. Тем самым был нарушен один из главных законов футбола, согласно которому заниматься этим может только тренер, поскольку именно он отвечает за результат. Согласитесь, трудно представить, чтобы подобные функции взял на себя в «Челси» Роман Абрамович. Почему Федорычев решил сделать ставку на португальцев, да еще в таком количестве, загадка не только для меня. В мое время и в «Бенфике», и в «Порту» играло не более трех легионеров из одной страны. В противном случае управлять ими становится сложно для любого тренера. Они дружно объединяются в некую семью, которая начинает жить в команде по своим законам. И тогда создать единый коллектив – большая проблема.
Между диктатурой и панибратством
– За границей вы играли в основном под руководством тренеров-иностранцев, которые добивались заметных успехов. Почему же у их даже именитых коллег, приезжающих в Россию, большие победы не столь часты?
– Прежде всего потому, что все они, за исключением Петржелы, общались и общаются с игроками через переводчика. Каким бы квалифицированным тот ни был, все равно выходит что-то вроде разговора глухого со слепым.
– Но ведь Дик Адвокат выиграл с «Зенитом» Лигу Европы и стал чемпионом России?
– Еще добавлю сюда успешную работу в «Зените» итальянца Спалетти, а в «Спартаке» – Карреры. Но это все исключения из правила. Для примера приведу провал в том же «Зените» таких мэтров, как Луческу и Манчини. Тем, с кем я работал в «Бенфике» и «Порту», было проще. Робсон с Эрикссоном достаточно свободно говорили по-португальски, Осим – по-немецки.
– Но известно, что в «Порту» у Робсона переводчик был, причем не кто иной, как Жозе Моуриньо.
– Верно. Но его услугами Бобби пользовался лишь в критических ситуациях. А установки на игры, их разборы и указания по ходу встречи всегда делал самостоятельно.
– Моуриньо – тот самый случай, когда говорят: тренер от Бога? Ведь он никогда сам нигде не играл.
– Скорее всего. Жозе обладает потрясающим умением найти контакт с любым, даже самым капризным игроком. Заметьте, как изменился на поле капризный Джо Коул. Моуриньо очень тонко чувствует, когда надо проявить жесткость, а когда просто по-отечески поговорить с футболистом. Случалось, Робсон менял меня по ходу встречи, что, естественно, злило. И я этого, признаюсь, не скрывал. Тогда Моуриньо говорил: «Пойми, Сергей, тренер всегда видит игру по-своему. И только ему дано право решать, что делать в тот или иной момент. Вы с Бобби – единомышленники. И, поверь, он тебя уважает». Уже потом, когда Жозе уезжал с Робсоном в «Барселону», он на прощальном обеде откровенно признался, что мечтает о том, когда у него будет своя команда. И что играть в ней будут только те, кому он без колебаний сможет доверять и кто будет безгранично верить ему. Так было у него в «Порту» и в «Челси».
– Вам ближе тренер-диктатор вроде Лобановского или душа-человек, коим, к примеру, считался, увы, уже покойный Виктор Прокопенко?
– К тренерской диктатуре однозначно отношусь отрицательно. Что касается «души-человека», то здесь есть опасность переступить некую грань, за которой начинается панибратство. Неплохо было бы пообщаться на эту тему с Моуриньо. Уж он-то точно знает ответ на этот вопрос.
– Когда вы твердо решили, что станете тренером?
– Точно сказать трудно. Скорее всего, еще в Португалии, где общение с такими удивительными людьми, как Робсон и Эрикссон, доставляло мне истинное наслаждение. Тогда я впервые понял, что тренер совершенно не обязательно должен постоянно угрожающе размахивать кнутом, держа в кармане пряник. Это, прежде всего, союзник футболиста, человек, который больше всего хочет, чтобы тот хорошо играл. А значит, и хорошо зарабатывал. К тому же тренерство – вторая жизнь в футболе, без которого я не могу.
– И вы начали новую жизнь в родном «Спартаке»…
– Причем довольно скоро понял, что сделал поспешный шаг. Перед тем как решиться на него, следовало бы где-то поработать, набраться опыта, проверить себя. Тем более все это особенно требовалось в ситуации, когда мы с Чернышовым приходили в команду.
Путевка в жизнь для Паулу Барбозы
– А о профессии агента, которую выбрали для себя те, с кем вы играли, Виктор Панченко, Дмитрий Градиленко, Владимир Кулик, никогда не задумывались?
– Бизнес в любом его проявлении – не для меня. Слишком уж много здесь скользкого.
– А вот ваш бывший агент Паулу Барбоза, похоже, не жалуется. И его клиенты – португалец Паулета, наш Алексей Смертин были им вполне довольны.
– Мало кто знает, что крестным отцом Паулу в его нынешнем бизнесе невольно стал я. Когда приехал в «Бенфику», клуб нанял мне преподавателя португальского. Им оказался молодой парень по фамилии Барбоза, получивший в Москве университетское образование. Пару дней я добросовестно с ним прозанимался, а на третий, заверив, что с языком справлюсь сам, предложил ему вести мои клубные дела. Так Паулу начал карьеру агента. А я за время нашего общения познакомился со многими нюансами этой далеко не простой профессии.
– Раз так, скажите: возможен ли при продаже футболиста сговор агента с тренером?
– Судя по тому, что время от времени в той или иной команде появляются, мягко говоря, непонятные игроки, подобный вариант исключать нельзя.
– А если бы похожее предложение поступило тренеру Юрану?
– Надеюсь, этого не произойдет. Надо знать мой характер. Пойти на такое – значит предать дело.
– А вас самого когда-нибудь предавали?
– В футболе по большому счету нет. А в жизни… Если говорить о предательстве, таковым можно, пожалуй, считать мой первый брак.

Сказка о золотой рыбке
– Годы, проведенные в футболе, дали вам возможность считать себя богатым человеком?
– А что это в вашем понимании?
– Ну, скажем, роскошный дом, по «Мерседесу» у вас и у жены, икра каждый день ложками, как у Верещагина в «Белом солнце пустыни»…
– Дом есть – правда, не роскошный, но хороший, в Митине. Машины у нас с женой имеются. А икра, да еще каждый день… Помните, как в том же фильме морщится Верещагин, когда супруга подает ему целую миску икры: «Опять…» В любом случае на олигарха я никак не тяну, а вот обеспеченным человеком себя считаю. И уж если чем и богат по-настоящему, так это нынешней семьей – сыном Артемом и женой Людмилой, которых безумно люблю.
– Вы как-то рассказывали, что самая любимая сказка, которую вы рассказывали на ночь маленькому Артемке, была про золотую рыбку. А если бы она предложила вам загадать три желания, что предпочли бы?
– Все три променял бы на одно: попросил бы вернуть меня в 1995 год – в «Спартак», когда мы, молодые и здоровые, рвали всех в Лиге чемпионов и думали, что в футболе каждого из нас ждут только победы и светлые дни. 

Александр Львов