Павел Пашков: «Мы выстраиваем искусственные системы, в которых самоизолируемся от окружающего мира»
– Павел, расскажите о сфере своих профессиональных интересов в области охраны природы и экологии.
– Я занимаюсь изучением экологических проблем и поиском их решения – это основное направление моей деятельности. В настоящее время в мире идет шестое массовое вымирание видов, но впервые за всю историю планеты оно спровоцировано деятельностью отдельного биологического вида – человека. О глобальном разрушении мировых экосистем сейчас говорят практически все ученые, данные об этом процессе есть в метаисследованиях, которые во многом стали появляться только сейчас из-за новых возможностей в области объединения баз данных и технического прогресса.
Но несмотря на прогресс в науке и огромную доказательную базу, к сожалению, ничего толком не меняется. Государства живут в архаичных представлениях о современном мире, а само человечество не стремится познать проблемы, изучать их и искать пути решения. У каждого отдельного человека очень мало возможностей влиять на масштабные проблемы мира. Я прекрасно понимаю, что не все могут тратить весомую часть своей жизни на изучение сложных тем, особенно если это связано с исследованиями и научными работами. Но все мы в состоянии вносить свой посильный вклад в общее дело.
Я изучаю природу, провожу исследовательские экспедиции, пишу книги в защиту природы, рассказываю людям о проблемах окружающей среды. Мы с единомышленниками своими силами стараемся решать какие-то задачи ради того, чтобы наш мир становился лучше. Считаю, что решение глобальных экологических проблем, а также предотвращение дальнейшего вымирания биологических видов и разрушения природы должны происходить как в локальном плане внутри общества, с маленьких, но коллективных шагов, так и в глобальном масштабе – с понятной и конкретной стратегией на уровне государств и крупного бизнеса.
Свою цель вижу в активной просветительской и научной деятельности по защите природы и конкретных биологических видов, а также в популяризации экологичного и бережного отношения к окружающей среде, частью которой мы являемся.
«Популяризируется идея локальной замкнутости»
– Можно ли сказать, что за последние десятилетия человек стал хуже понимать природу и свою связь с ней?
– Это определенно так! В 1950 году в городах жило порядка 30% населения, сегодня уже больше 56% по всему миру. По данным ООН к 2050 году, то есть уже через 25 лет, больше 70% населения планеты будут горожанами. Мы выстраиваем собственные искусственные системы, в которых самоизолируемся от окружающего мира. Находясь в этих городских системах, особенно крупных агломерациях, мы перестаем чувствовать взаимосвязь с природой, но при этом продолжаем реально зависеть от нее по многим параметрам.
Старшее поколение также уже давно живет в городах, а это значит, что молодежи не у кого перенять опыт взаимодействия с природой – технологии заменяют прежние способы познания мира. Да и современная система массового образования не дает глубоких знаний о природных системах и их циклах.
Сегодня практически все государства мира проводят программы расширения городов и городских агломераций, то есть стимулируют отток жителей из сельской местности на урбанизированные территории. При этом в качестве основной концепции выделяют проект 15-минутной доступности, то есть планирование территорий таким образом, чтобы все основные потребности человека – работа, магазины, школы, медицина, парки, спорт и развлечения – находились в пешеходной досягаемости от места жительства. Популяризируется идея локальной замкнутости. Интересно, что она получила известность во время пандемии коронавируса, а придумана была за несколько лет до нее французским профессором Карлосом Морено. И вот сейчас весь мир воплощает и интегрирует эту концепцию, которая вполне укладывается в расширение городских агломераций как перспективы для человечества.
Считаю, что глобальные процессы урбанизации чреваты усугублением разрыва связи людей с природной средой, понять и почувствовать которую можно, лишь находясь в связи с ней, но никак не в противоборстве. Для поддержания жизни наших искусственных систем необходимы ресурсы, которые мы отбираем и будем отбирать у природы. Города – это не плохо, плохо то, что теряется связь человека с природой. Даже живя в городах, можно выстраивать правильную систему образования для детей, расширять знания о природе, создавать заповедные системы, возить туда людей, показывая, что мы должны сохранить, и объяснять, почему это так важно.
«Баланс между потреблением и созиданием возможен»
– Возможен ли разумный баланс между потребительским и созидательным отношением к окружающей среде?
– Возможен, но для этого необходимы глобальные изменения в системах государственного управления по всему миру, а также принципиально новая модель экономики, которая будет завязана не на массовом потреблении и гонке производств, а на разумном балансе. Нужна циркулярная экономика с глубокой переработкой отходов, производством только долговечных вещей, изменением промышленной системы и основ мировоззрения людей.
Необходимо изменить отношение к окружающему нас миру. Вот только проблема в том, что люди привыкли к изобилию и не хотят жить иначе. Если попытаться заставить людей употреблять меньше, отказываться от избыточных товаров, это может привести к агрессии и хаосу.
Как же тогда быть? Нужны постепенные и коллективные, то есть связанные международными обязательствами шаги всего человечества по изменению экономической модели. Необходимо перестать скрывать экологические беды и гибель экосистем, показывать людям последствия нашего расточительства, объединять общество для коллективного решения проблем. Одновременно с этим надо совершенствовать систему образования и процессы обучения, стимулируя экологическую грамотность и понимание того, что мы являемся частью природы, а не ее хозяевами. При долговременной и системной реализации этих мер разумный баланс между потреблением и созиданием вполне возможен, и это лишь укрепит глобальную устойчивость человечества с точки зрения перспектив его выживания.
– Есть мнение, что настоящий охотник – это знаток флоры и фауны, который тонко и чутко чувствует хрупкую моральную грань в своем отношении к природе и не позволит себе действий, нарушающих гармоничное сосуществование с ней. Вы согласны с этим?
– Конечно, и очень много у меня знакомых охотников-старожилов, особенно в Сибири, где я родился и вырос. Это люди старой закалки, которые и зверя лишнего у природы не возьмут, и очень трепетно, с любовью относятся к дикой природе. Деды-охотники на Алтае сейчас вообще на охоту не ходят – говорят, зверя мало стало, природу жаль.
Мои выступления против спортивной охоты направлены исключительно на индустрию платных убийств, где в центре ставится интерес сиюминутного развлечения. Речь идет не о коренных охотниках, а о тех, кто самоудовлетворяется за счет убийства зверей. В последние годы индустрия спортивной охоты стремительно растет, а регионы соревнуются за поток «туристов-трофейщиков», которые едут со всего мира пострелять наших животных. И это просто убийство ради убийства. Здесь для гостя и банька, и водочка, и дорогая техника – можно пострелять с вертолета или с квадроцикла, побаловаться оптикой ночного видения и другими спецсредствами. Создаются частные охотхозяйства, где животных по сути держат в полувольных условиях и выгоняют на клиента, который сидит на лабазе в ожидании появления добычи – подобная псевдоохота имеет мало общего с традиционными промыслами потомственных охотников. Настоящий охотник – это явление, прямо противоположное тому, что называется современной спортивной охотой.
«Животные в парках – маркер здоровой среды»
– Какие виды животных могут жить в городских парках и приспосабливаться к близкому нахождению человека?
– Зависит от региона – у нас разные климатические зоны и, соответственно, разные условия для обитания животных рядом с людьми. Но вообще в городских парках прекрасно живут белки, ежи, бурундуки. Уживаются с людьми и еноты, лисы, летучие мыши. Про птиц, я думаю, говорить не нужно – это наши самые близкие друзья, которые всегда рядом.
Лисицы не скрещиваются с собаками, потому нет опасений гибридизации – они вполне могут жить рядом с нами. Если в городских парках есть водоемы, в них могут жить лягушки, жабы, ужи обыкновенные, ящерицы и даже черепахи. Ну и рыбы, конечно же. Наличие животных в городских парках является значимым маркером экологически здоровой среды и благотворно влияет на местную локальную экосистему.
– Как и чем подкармливать парковых белок, что из купленных в магазине продуктов можно предложить зашедшему на дачный участок ежу?
– Белки едят орехи в скорлупе – фундук, кедровые, несоленый и необжаренный арахис. Также различные семена, сушеные ягоды, несладкие сухофрукты. Можно давать свежие фрукты, допустим, порезать на кусочки морковь и яблоки. Лучше всего давать еду не с рук, а оставлять ее в местах, где бывают животные – например, на пеньках.
Что касается ежей, то они не всеядны – обычно кушают червей, мелких позвоночных, лакомятся ягодами. Если в саду поселился ежик, я бы угощал его вареными яйцами и отварной курицей без соли и приправ, просто на воде. А также фруктами – допустим, яблоками и грушами. Самое главное при кормлении диких животных – чтобы еда была натуральной, без добавок, максимально схожей с их естественным рационом в природе.
– А чем правильно подкормить уток на городских водоемах?
– Уткам можно давать различные зерновые и овощи с зеленью – гречку, овес, пшеницу или ячмень, натертую морковь, можно тыкву с кабачками, если нарезать их мелко. Любят они и листья салата. Причем угощение лучше кидать прямо в воду, а не класть на сушу, чтобы не привлекать крыс, которых также очень много в городах.
– Какими должны быть кормушки для мелких городских птиц?
– Я бы рекомендовал создавать для птиц небольшие «столовые» – с крышей от снега и дождя, а также с высокими бортиками на поддоне, чтобы зерно не разлеталось от ветра. И конечно, не рекомендую использовать любые виды пластика, особенно мне не нравится, когда на деревья вешают мусор в виде бутылок. Лучше сколотить деревянную столовую, красиво украсить ее и повесить в безопасном месте. А чтобы крупные птицы не гоняли мелких, можно сделать небольшую сеточку, в которую пролезут только небольшие пернатые.
– Какие виды древесных и кустарниковых растений уместно высаживать в условиях мегаполисов?
– Опять же это зависит от условий и климатической зоны, везде по-разному. Но в городских условиях это должны быть виды, которые способны выживать в сложных условиях. Из деревьев – липа, клен, рябина, тополь, береза, дуб, ясень и каштан, все они прекрасно растут в России. Также хвойники – ель сизая, сосна, пихта и можжевельник. Хорошо уживается туя. Из кустарников можно рекомендовать шиповник, сирень, спирею, барбарис, боярышник, можжевельник кустарниковый. Кстати, плодоносящие кустарники и деревья помогают выживанию птиц в холодное время года.
«На севере и на юге губят природу одинаково»
– Не так давно вы побывали в экспедиции по экваториальным джунглям. Расскажите о своих впечатлениях и природе тех мест. Экологические проблемы тропических и таежных лесов похожи или различны?
– Это совершенно разные природные зоны. Здесь многое так похоже на нашу русскую тайгу, на наш бореальный пояс, но при этом все по-другому. Я очень хорошо знаком с природой северных лесов, а вот тропические леса для меня – загадка. Сейчас только-только начал изучать тайны джунглей, узнаю о растениях, о деревьях, знакомлюсь с животным миром. Бореальные северные леса и тропические джунгли обеспечивают дыхание нашей планеты – это два легких, которые производят необходимый нам кислород.
Изучаю именно древние нетронутые уголки дикой природы – меня интересуют естественные лесные экосистемы, которые пока еще не нарушены человеком. Главная задача, которую сейчас реализую, – это практический опыт «на земле», личное прикосновение к древним лесным экосистемам в совершенно разных регионах мира, чтобы оценить состояние убежищ дикой природы. Это работа, которую я провожу в рамках моего проекта о территориях полного экологического спокойствия (ТПЭС). Я ищу способы объединения последних нетронутых уголков дикой природы в убежища, которые позволили бы предотвратить массовое вымирание видов на планете и дали бы возможность животным и растениям восстановить свои популяции. Речь идет о полном изменении заповедной системы в мире.
Мои экспедиции по южным лесам – большой и очень необходимый опыт. Впечатлений много, но пока рано подводить какие-то итоги, даже промежуточные. Идет процесс накопления информации и практического опыта. Еще очень многое предстоит изучить, исследовать, зафиксировать и сделать обобщающие выводы.
А что касается различий между экологическими проблемами, то их нет – как на севере, так и на юге люди уничтожают природу, проводят сплошные вырубки лесов, применяют точно такие же методы истребления животных, там и тут развивается индустрия развлекательной охоты, все те же проблемы в законодательстве и государственных системах управления.
– Планируете продолжать путешествия в других климатических и природных зонах?
– Да, я сейчас планирую большую международную экспедицию через всю планету. Это будет самая большая и трудная работа длиною в несколько лет! Я буду изучать убежища дикой природы, а также мы будем привлекать через нашу экспедицию внимание людей со всего мира к необходимости защиты природы. Пока задумка на стадии планирования, ищем возможности ее реализации. Это также будет частью работы по территориям экологического спокойствия – большого проекта спасения дикой природы.
– Что дают подобные экспедиции в научном и экологическом плане? Какие выводы можно сделать на их основе?
– Сейчас в мире все виртуализируется, теряется самое главное – практический опыт на земле. Даже многие ученые-исследователи в большей степени становятся теоретиками, но никак не практиками. Мало кто бывает в лесах, в дикой природе, редко кто реально исследует отдаленные уголки планеты.
Наши экспедиции дают прежде всего возможность получать опыт и передавать его людям. Для меня сейчас очень важно изучить нетронутые уголки дикой природы, чтобы понять, какое давление на них оказывается и как меняется состояние биологических систем под влиянием человека. Допустим, недавно мы выяснили, что из-за уничтожения природы вокруг заповедных земель началась большая миграция животных в сторону сохранившихся лесов. Но при росте численности зверей и птиц стало остро не хватать пропитания в рефугиумах-убежищах, что привело к росту конфликтов животных с людьми. Это, в свою очередь, спровоцировало призывы сокращать охранный статус заповедников и животного мира, на фоне чего принимаются различные опасные законопроекты.
Теперь наша задача – понять, как решать эти проблемы. С одной стороны, надо тормозить систему, которая пытается фактически захватить убежища дикой природы, а с другой – подумать, как сохранить баланс биогеоценозов, которые нарушаются из-за сокращения ареала обитания животных.
Беседовал Виктор Кудинов
