Мадагаскар: остров невезения
Еще в позапрошлом веке классик русской литературы, незабвенный Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин предупреждал: «Сложно сделать из убыточного предприятия прибыльное, ничего в оном не меняя». Как показывает жизненный опыт, правило это успешно действует как на востоке, так и на западе, как на севере, так и на юге.
Возьмем, к примеру, Мадагаскар. Огромный остров в Индийском океане, по площади сопоставимый с нашей Архангельской областью, включая Ненецкий автономный округ (587 тыс. км²), а по численности населения близкий к Саудовской Аравии (около 32 млн человек), по уровню жизни уверенно держится в самом низу списка не самых развитых государств.
А ведь полезных ископаемых на острове – почти вся таблица Менделеева, климат от тропического до умеренного, масса полноводных рек и озер, да и географическое расположение удачное. Не зря же удобные мадагаскарские бухты столетиями служили базой для многочисленных шаек морских пиратов. И местное население бывает дружелюбным – если, конечно, его не провоцировать. В противном случае начинается битва не на жизнь, а на смерть. Французы знают, они пробовали. Их империя только со второй попытки смогла установить над этой территорией свой протекторат в самом конце XIX века. И то ненадолго. Уже в 1960 году Мадагаскар освободился от иноземного колониального ига и… замер в своем развитии. Не помогла даже серьезная помощь Советского Союза, который всеми силами пытался втащить остров в социалистический лагерь. Не изменили ситуацию и солидные вливания в местную экономику некоторых ведущих капиталистических государств. Например, той же Франции.
В то время как некоторые африканские страны стремительно двигаются вверх в своем развитии, а некоторые европейские столь же быстро деградируют, на «сказочном острове» время как бы остановилось в очень специфической точке. Это страна, где государственные институты действуют только в момент физического присутствия их официальных представителей на данной конкретной территории и где людей больше волнует их прошлое, чем настоящее или будущее.
Все важные решения принимаются только после консультации с астрологами и другими предсказателями, которые утверждают, что ежегодный сезон дождей не начнется, если не принести в жертву богам несколько молодых буйволов. Многие верят. Более того, местные жители считают, что лемуры – это их дальние родственники, которые когда-то давно ушли в леса, чтобы не работать, и там обросли шерстью, потому что ели много ягод.
Территория прозябания
На Мадагаскаре нет никакой собственной перерабатывающей промышленности. Абсолютно. Все держится только на сельском хозяйстве, которое по своему развитию застряло где-то на уровне начала XX века. Образование, медицина, социальная сфера – удел немногих избранных. По данным ООН, 80% местного населения как-то умудряются жить на €2 в день (210 руб.), а средняя зарплата по стране составляет около €70–80 в месяц (7350–8390 руб.). Люди лишены или ограничены в самых базовых потребностях. Например, чистой питьевой водой пользуется только каждый второй житель острова. Электричество и все, что с ним связано (освещение, кондиционеры, холодильники, телевидение, интернет), имеют около четверти островитян. Даже по меркам многих соседних африканских государств Мадагаскар – это территория тотальной нищеты и прозябания.
Зато остров – это настоящий рай для сторонников апсайклинга и ресайклинга (придания старым вещам нового назначения или функции). Местные жители достигли в искусстве возвращения к жизни давно отслуживших свое предметов или агрегатов невиданных высот. Здесь каждая пластиковая бутылка будет служить людям до полного своего исчезновения, а любая металлическая коробочка, например, из-под чая – бессмертна. Их собирают, бережно хранят и передают по наследству. Вместе со стеклянными баночками.
С железками ситуация вообще сложная. Любой кусок металла, попавший на остров, обречен на долгое и разнообразное служение людям в самых неожиданных местах, пока не погнется или не сломается. Правда, даже после этого его продадут местным кузнецам, которые переделают его во что-то другое. И жизненный цикл металла начнется заново. Даже автомобили, снятые с производства 40–50 лет назад, здесь резво бегают по разбитым в хлам направлениям, которые проложили колонизаторы-французы еще до Второй мировой.
Самое удивительное, что подавляющее большинство местного населения такое положение вещей вполне устраивает. И менять что-то в своей жизни они явно не собираются.
Хороший человек умер. Танцуют все!
Как бывает сложно без тренировки произнести вслух название столицы Мадагаскара – Антананариву, так же сложно бывает разобраться в местных обычаях и верованиях. По официальным данным, 40% жителей острова – христиане. Еще около 10% исповедуют ислам. Арифметически получается, что только каждый второй мадагаскарец является приверженцем какого-то местного религиозного культа, но это не так. Во-первых, местные жители не мадагаскарцы, а малагасийцы. Во-вторых, двоеверие и даже троеверие для них – совершенно нормальное явление. Вера в предначертанную судьбу (винтану), система очень строгих табу (фади), различные виды зоолатрии (совокупность обрядов и верований, связанных с религиозным почитанием животных) – все это представлено на острове в максимально широком спектре.
Особого внимания заслуживает необычайно распространенный на Мадагаскаре культ предков, который принял здесь очень своеобразную форму даже не почитания, а развлечения мертвых. По сути, огромная часть жизни большинства малагасийцев посвящена «ублажению» своих усопших родственников. Эта традиция носит название «фамадихана», что в переводе означает «переворачивание», «перекладывание». Термин очень точный. Примерно через год после смерти тело скончавшегося родственника достают из могилы, обмывают, переодевают и… сажают за праздничный стол, за которым уже собрались все родные, друзья и соседи. Играет музыка, гости пьют, едят, танцуют и веселятся. С умершим разговаривают как с живым. Ему рассказывают последние новости и анекдоты. Может сложиться полное впечатление, что отмечается день рождения, а не поминки. И такие невероятно пышные и дорогие праздники родственники устраивают в честь своих умерших отцов и матерей, бабушек и дедушек, с периодичностью раз в пять-семь лет.
По местным верованиям душа человека не покидает этот мир, пока окончательно не истлеет его бренное тело. А так как умершие предки могут серьезно помочь с удачей в жизни, то поддерживать с ними хорошие отношения – святая обязанность любого настоящего малагасийца. Вот поэтому на фамадихане никто и никогда не экономит. Для того чтобы праздник получился и предки были довольны, семья отказывает себе во всем самом необходимом. Фамильные склепы, в которых завернутые в дорогие саваны покойники ждут своей очереди «приглашения на праздник», выглядят зачастую красивее и богаче, чем домики, в которых живут их потомки. Эти сооружения считаются гордостью семьи, и забота о них передается из поколения в поколение. Кстати, показывать на родовые усыпальницы малагасийцев пальцем и спрашивать, что это такое – серьезное фади (табу). За это могут и поколотить.
Во многом именно из-за такого интереса к прошлому малагасийцев мало интересует их текущее благосостояние. Кроме того, львиная доля семейного бюджета тратится на регулярные фамадиханы.
Запретить разорительный обычай никто не смеет. Наоборот, местные власти давно научились на нем зарабатывать. Прежде чем устроить семейный праздник, родственники обязаны получить официальное платное разрешение на эксгумацию останков от правительства и уплатить специальный налог на перезахоронение родственника (единовременно).
По самым приблизительным подсчетам общие расходы семьи на проведение одной фамадиханы – а в году их может быть несколько – составляет около $2000 (210 000 руб.). И это в стране, где официальный ВВП на душу населения не дотягивает до $1500 в год.
Пустые мечты об электричестве
Ради объективности следует отметить, что не всех на Мадагаскаре устраивает роль регионального аутсайдера. Различные планы по модернизации и обустройству островного государства постоянно генерируются местным правительством. Один из последних проектов – масштабная электрификация. Сегодня электричество там в основном вырабатывается несколькими гидроэлектростанциями и ТЭЦ. В последнее время много внимания уделяется развитию ВИЭ, чей вклад в общую энергосистему местное правительство декларирует довести до 85% к 2030 году. Планы амбициозные, только для их реализации требуются серьезные инвестиции. А любой инвестор, если он только не из СССР, никогда не будет вкладывать средства в проекты, которые никогда не окупятся.
В случае с Мадагаскаром реальные сроки окупаемости «энергетической трансформации» исчисляются сотнями лет. Ведь какой-либо серьезной промышленности на острове нет, а платежеспособность местного населения находится на уровне таких стран, как Судан и Центральная Африканская Республика. Умеющие очень хорошо считать западные инвесторы пока не готовы пойти на такую благотворительность.
На экономическом горизонте Мадагаскара все отчетливее проявляется Китай, у которого есть все необходимые ресурсы и технологии. Но тут в дело вступает международная геополитика. Роль негласного хозяина региона по-прежнему исполняет Франция, которой перспективы полной потери стратегически важного острова очень не нравятся.
Все эти «большие игры» подавляющее большинство малагасийцев совершенно не волнуют. Их интересует только то, что подумают о них их умершие родственники, если они не устроят им очередную красивую и веселую фамадихану.
Андрей Пучков
