Кто в тереме живет

Жить в лесу можно в землянке, перекрытой сверху бревенчатым настилом. В таких «схронах» столетиями обитали финно-­угорские народы, которых славяне называли чудью. Можно строить огромные деревянные дома, в которых под общей крышей разместятся сразу несколько поколений одной большой семьи. Так обычно поступали древние норманны, которых у нас называли варягами. А можно пойти другим путем…
То, что сегодня принято называть древнерусским деревянным зодчеством, веками складывалось из культурного влияния скандинавских, славянских и финно-угорских этносов. Плавильный котел наций не только выработал у наших людей особые, присущие только им черты характера, но и помог создать целую строительную систему, густо замешанную на народной смекалке, древних верованиях и глубоком понимании особенностей окружающей природы.

Вначале была клеть
Археологические раскопки на территории Европейской части России показывают, что для самых первых древнерусских поселений больше всего характерны прямоугольные домики размером 2х3 м, сложенные из цельных бревен и проложенные мхом. Такие сооружения как в старину, так и сейчас, принято называть срубами или клетями. Окон в нашем традиционном понимании тогда не делали. Были небольшие технологические отверстия под самым потолком для удаления дыма от очага, который обычно размещался прямо посередине сооружения. Для сохранения тепла в жилище дымоходные оконца на ночь закрывались особыми деревянными заглушками – волоками. Так как пилу тогда еще не изобрели, торцы бревен клети не обрабатывались и были похожи на огромные грубо заточенные карандаши. Потолок складывали из расщепленных пополам бревен, покрыв их сверху слоем глины. Крышу собирали из жердей наподобие шалаша и укрывали соломой, дерном или мхом. Пол в таких домиках почти всегда был земляным, в нем нередко выкапывалась глубокая ниша, которая служила кладовкой для продуктов. От нее пошло древнее название подпольного пространства или цокольного помещения – подклеть.
В каждом таком домике жила одна семейная пара с малолетними детьми. Когда молодому человеку приходило время жениться, родственники сообща строили жениху новую клеть недалеко от родительского дома. Туда он и приводил молодую жену.
Относительная простота конструкции позволяла нашим предкам в случае необходимости без сожаления покинуть обжитое место и переселиться на новое.

Не красна изба углами
В процессе продвижения наших предков на северо-восток наступил момент, когда тепла от традиционного кострища для обогрева деревянного сруба зимой уже не хватало. Тогда какой-то безымянный гений прошлого додумался соорудить у себя в клети глиняную печку из обожженного кирпича. Ее устройство и размеры постоянно менялись и совершенствовались. В конце концов утвердился традиционный вариант с боковой загрузкой дров, нишей для готовки еды и удобной лежанкой сверху. Со временем клети с такими русскими печками внутри стала называть избами.
Тепла в доме стало с избытком. Из-за этого появилась возможность делать помещения больше и прорубать окна для лучшей освещенности.
Самым распространенным вариантом жилья стала изба-пятистенка. Это все тот же прямоугольный сруб, внутри которого появилась еще одна стена-перегородка, разделяющая помещение на нежилую меньшую часть – «сени», и жилую большую – «горницу» или «лежницу». Естественным продолжением такого домостроя стало появление изб-крестовиков, изб-шестистенок и так далее.
Интересная деталь: в богатых домах сени часто именовали «гридницами» (гридень – это древнеславянское название личного телохранителя богатого или влиятельного человека). Получается, охрану те времена в горницу пускать было не принято. Их место было в сенях – по-нашему говоря, в прихожей.

Княжеские хоромы
Хоромы – это не просто очень большой дом, как принято считать. Это целый комплекс жилых и хозяйственных построек, соединенных между собой сложной системой навесов и крытых переходов. Чаще всего хоромы отгораживались от других домов высоким забором, четко определяющим приватную территорию. Позволить себе построить и содержать такой сложных жилищно-хозяйственный комплекс могли только знатные князья. И дело не только в масштабах. Именно с появлением хором на Руси начинается освоение многоэтажного жилого строительства. Для надежности в ключевых местах бревна стали крепить не деревянными клиньями, как раньше, а прочными металлическими скобами и большими коваными гвоздями. В те времена железа у нас практически не добывалось. Первые железнорудные месторождения будут обнаружены только в начале XVIII века в ходе активного освоения Урала и Сибири. А до этого потратить несколько килограммов стоящего дороже золота железа на укрепление дома могли позволить себе только очень богатые и знатные люди.
Самым главным сооружением в хоромах, естественно, были княжеские покои, которые обычно располагали в глубине двора. Первый этаж в них состоял из нескольких помещений, которые занимала княжеская дружина и обслуга. На втором размещался сам князь, а на третьем этаже чаще всего жила княжна со своими прислужницами. Именно третий этаж и все, что выше, в старину называли теремом. Это и есть тот самый высокий терем из сказок, в котором «томится прекрасная девица».
Перед княжескими покоями и по периметру двора располагались все основные хозяйственные и бытовые постройки: конюшни, амбары, стряпная изба (кухня), мыльня (баня), портомойня (прачечная) и др.
Особое место в нежилой части хором отводилось большому помещению, где проходили княжеские пиры. Этот крытый «банкетный зал» в старину назывался «повалуша». Между прочим, знаменитая Грановитая палата в Кремле, где со времен Ивана III проходили торжественные обеды и церемониальные приемы иноземных послов, это и есть та самая повалуша, только каменная.
Еще один интересный момент: все переходы из комнаты в комнату в хоромах обычно шли по часовой стрелке и двери вешались справа, чтобы открывались наружу. Военные историки очень быстро определили, что такой принцип напрямую связан с удобством обороны помещения. У любого защитника, стоящего сразу за дверным проемом, была широкая дуга для замаха любым оружием и возможность прикрываться дверью как щитом, удерживая ее левой рукой. А у нападающего оказывалась короткая дуга для замаха и дверь как серьезная помеха, не дающая так просто добраться до хозяина. Естественно, все эти защитные принципы хорошо работали до изобретения огнестрельного оружия.

Индивидуальный подход
Своей красотой и величием княжеские хоромы серьезно повлияли на традиции древнерусского деревянного зодчества. О том, как именно, речь пойдет несколько позже. А пока вернемся к обыкновенному сельскому домостроению.
Мы совершенно забыли, что на самом деле значит строить дом под конкретного человека. В старину зодчие сначала снимали мерки с хозяина будущего дома и только потом, на основе полученных данных, рассчитывали основные параметры будущего строения: ширину фасада, длину основных стен, высоту потолков, размер дверных проемов и так далее. В таком доме человек всегда чувствовал себя комфортно и гармонично.
В основе данной системы лежала пядь – расстояние, которое могли охватить растянутые по максимуму большой и указательный пальцы. В современной метрической системе мер это 17,78 см. Две пяди составляли стопу (35,56 см), три пяди – локоть (53,34 см), четыре пяди – аршин (71,12 см) и так далее. Известные выражения «у каждого из нас своя пядь» или «не лезь со своим аршином» приобретают совершенно новый смысл.
Следует сразу отметить, что персональная пядевая система применялась исключительно в строительстве. В торговле действовала система строгих стандартов, где за основу бралась пядь какого-то авторитетного и уважаемого божества. За соблюдением мерных и весовых правил следили древние жрецы. А после крещения Руси князем Владимиром эту ответственную миссия взяла на себя православная церковь.
Еще один необычный способ решения сложной строительной задачи наши предки применяли для расчета угла возводимой кровли. Тысячелетний опыт подсказал древним зодчим семь оптимальных вариантов: два – для культовых сооружений, два – для хозяйственных построек и три для жилых домов. Для их определения на земле чертился круг, который делили на шестнадцать одинаковых секторов. Считалось, что самые острые углы скатов кровли больше всего нравятся потусторонним силам. Их обычно применяли при строительстве капищ и первых
православных храмов. Самые развернутые, почти плоские кровли делали у амбаров и кладовых. А три оставшихся варианта до сих пор являются самыми оптимальными при возведении кровли в частных домах в наших широтах. На таких крышах практически не задерживается снег, они хорошо держат ветер и не сильно нагреваются в летнюю жару. Но какой именно из трех вариантов выбрать, будущий хозяин дома решал самостоятельно.

Размер имеет значение
Многие европейские путешественники, посещавшие Владимирские, Новогородские и Московские земли в начале прошлого тысячелетия, отмечали в своих путевых записках, что местные жители никогда не строят одинаковые дома. Из этого наблюдения они делали ошибочный вывод, что «русы» все делают на глазок, «как Бог на душу положит». Западному человеку, привыкшему к жизни в системе единых стандартов и строгих градостроительных правил, было трудно осознать принципы исконно русского индивидуального строительства. Как не бывает двух одинаковых людей, так в старину в русских поселениях трудно было отыскать две совершенно одинаковые по размерам избы.
Логично допустить, что дом человека богатырского телосложения и роста заметно выделялся своими габаритами на фоне других деревенских построек. Физическую мощь и силу у нас всегда уважали, поэтому на дома местных Добрынь Никитичей поглядывали с особым почтением. И наоборот, маленький низкий домик с узкими дверными проемами сразу же выдавал своего худосочного и низкорослого хозяина.
Наблюдаемая сегодня тяга к гигантизму в частном строительстве – всего лишь отголосок генетической памяти предков о почтительном отношении к большим домам на территории Древней Руси. О том, что на огромный дом люди будут смотреть с уважением, мы еще помним. А как это связано с физическими габаритами хозяина, уже забыли. Но сдержать улыбку при виде огромного особняка за спиной у небольшого ростом хозяина мы до сих пор не можем.
В старину простой народ к таким потугам относился куда более жестко. Бывало, что подобные избы глубокой ночью неожиданно «загорались сами собой», а двери «случайно» оказывались подперты снаружи крепкими палками… 

(Продолжение темы в следующих номерах журнала).

Андрей Пучков