Красавица и чудовища

Заветная мечта любого архитектора – создать творение, которое станет символом эпохи. А еще лучше национальным символом! Слава Гюстава Эйфеля и его башни не дает спокойно спать архитекторам уже много десятков лет. Казалось бы, что тут сложного? Эйфель всего-то разработал оригинальный проект, демонстрирующий сочетание изящности идей с индустриальными возможностями государства, получил поддержку на правительственном уровне, воплотил свои задумки в нужное время и в нужном месте и – вуаля! – вписал свое имя в историю.
На самом деле все не так просто. Некоторые архитекторы, рискнувшие повторить путь знаменитого француза, не прославились, а ославились. С другой стороны, творение Эйфеля поначалу тоже ненавидели. Может, проклинаемым современниками творцам следует расслабиться и подождать?

Париж: проклятая Мопассаном
Знаменитая башня Эйфеля первоначально задумывалась как временное сооружение. Играя роль входной арки Всемирной парижской торгово-промышленной выставки 1889 года, она должна была быть разобрана сразу же после завершения мероприятия. Но этого не произошло. Причиной стали деньги, точнее, их отсутствие. На возведение 300-метровой стальной конструкции французское правительство смогло собрать только четверть требуемой суммы. Говорят, что предприимчивый Гюстав Эйфель предложил провести недостающее финансирование за счет своей фирмы в обмен на право 20 лет эксплуатировать сооружение в собственных коммерческих целях. Стороны пришли к соглашению. Башня была построена, выставка прошла с большим успехом, а свои вложения в строительство господин Эйфель окупил буквально через год, получив поистине мировую славу.
Однако 20 лет пролетели быстро. В течение этого времени парижане не раз и не два выражали возмущение «ужасным железным скелетом». В печати постоянно публиковались гневные петиции с требованием избавить великий город от «безвкусного металлического монстра» за подписью то Ги де Мопассана, то Эмиля Золя, то Александра Дюма-младшего. Казалось, ничто не сможет уберечь творение великого французского инженера от неминуемого демонтажа.
Спасла «нашу красавицу», как нежно ее сейчас называют парижане, французская армия. Далекие от архитектурных споров и эстетических дискуссий военные еще в 1899 году установили на вершине башни мощный радиопередатчик. Лишаться такой удобной «стратегической точки» армия не пожелала, что и решило судьбу Эйфелевой башни окончательно и бесповоротно.

Прага: монстр с младенцами
Если судьбу башни в Париже решили военные, то судьбу проекта Жижковской телевизионной башни в Праге, скорее всего, решали спецслужбы. Сложно себе представить более несоответствующее ландшафту и духу места сооружение, которое одним напоминает готовую к старту межконтинентальную ракету, а другим – торчащий из земли ствол автомата Калашникова.
Башню начали возводить в 1985 году по проекту архитектора Вацлава Аулицкого, который сразу заявил, что намерен создать 215-метровый символ новой Чехословакии. Национальным символом она не стала, но точно стала символом советской эпохи.
Поговаривают, что она должна была стать ключевым элементом для ведения информационной и радиоэлектронной борьбы со странами НАТО. Однако после «бархатной революции» в Чехии и краха всей социалистической системы стройка была заморожена на несколько лет. Конструкцию из трех вертикальных столбов, объединенных несколькими горизонтальными этажами-платформами, сдали в эксплуатацию только в 1992 году. И почти сразу же стали думать, как ее можно модифицировать.
Сперва положение попытались исправить при помощи цветовой подсветки, в ночное время окрашивающей бетонные столбы в цвета национального флага. Не помогло. В 2000 году пригласили скульптора-­авангар­диста Давида Черного, который предложил поместить на стенах башни десять бронзовых детских фигурок, каждая весом в 700 кг. Как бы ползущие вверх «младенцы» должны были помочь превратить Жижковскую башню в модный арт-объект. Стало, конечно, получше, но башня-то никуда не делась.
Сегодня ехидные пражане называют свою телебашню «самым уродливым строением в мире». В то же время в расположенный на верхнем ярусе ресторан они в первую очередь ведут новых друзей и знакомых – ради изумительного вида на город. При этом тихо добавляя, что это единственное место в Праге, откуда Жижковская башня не видна.

Лондон: «Орбита» имени Джонсона
В случае с этой башней главной двигающей силой по ее возведению стали не военные или разведывательные задачи, а политическая конъюнктура и интересы большого бизнеса. «Генеральными продюсерами» этого монументального проекта стоимостью в 22 млн фунтов (около 2 млрд руб.!) стали тогда еще мэр города Лондона Борис Джонсон и председатель совета директоров корпорации ArcelorMittal Лакшми Миттел. Джонсон загорелся идеей создать что-то экстраординарное, что могло бы стать неофициальным символом Лондонской Олимпиады 2012 года, а может быть, и всей Великобритании.
Однажды Джонсон поделился своей идеей со сталелитейным магнатом Миттелом и в его лице нашел горячую поддержку и щедрое финансирование. Зловредным журналистам, ищущим параллели между Парижской международной выставкой 1889-го, Олимпийскими играми 2012-го, Эйфелевой башней и лондонской «Орбитой», было сразу объявлено, что возводиться будет не архитектурный объект, а скульптура, британский паблик-арт.
И все вроде у проекта Джонсона-Миттела шло хорошо. И место для «скульптуры» мэр города подобрал очень удачное: в Парке королевы Елизаветы, аккурат рядом с главным Олимпийским стадионом. И конкурс выиграли модные и амбициозные дизайнеры Аниш Капур и Сесиль Бальмонд, которые предложили возвести на этом месте 115-метровое сооружение, символизирующее «бесконечное движение». И конструкции для монумента решили на 60% делать из переплавленного металлолома, что очень порадовало защитников окружающей среды. Все было построено качественно и в срок, но… Сильного впечатления на гостей Олимпиады объект не произвел. Злые языки утверждают, что этому творению для повторения успеха Эйфеля не хватило самой малости — таланта.
Как на это «произведение искусства» посмотрят будущие поколения, пока неизвестно, а вот у современников к символу эпохи мэра Джонсона отношение, мягко говоря, прохладное. В 2015 году «скульптуру» решили перепрофилировать в огромную горку-аттракцион. В это же время из названия сооружения незаметно убрали имя корпорации-спонсора – теперь это просто Orbit, а не ArcelorMittal Orbit, как было изначально.
В путеводителях по Лондону в статье про «Орбиту» особо подчеркивается, что этот «паблик-арт» на целых 22 м выше нью-йоркской Статуи Свободы.