Каменные лабиринты Русского Севера

География нашей огромной страны представлена четырьмя климатическими поясами, что обеспечивает великое разнообразие природных и экологических ниш. Несмотря на суровость природы северных регионов, человек издавна осваивал берега Белого и Баренцева морей, ходил по рекам, занимался рыбным и пушным промыслом. Побережье Кольского полуострова в IX–XI веках посещали норвежские викинги, тогда в этих краях жили саамы или лопари – народ финно-угорской языковой семьи. С XI–XII веков сюда начинают ходить на промыслы русы из земель Великого Новгорода, однако более интенсивное освоение Беломорья и всего Русского Севера началось около XV–XVI столетий.
Оседавшие здесь люди обладали силой и выносливостью, наблюдательностью и знанием мореходного дела. Они называли себя поморами или поморцами – это этнографическая группа русского народа, которая благодаря своему географическому положению надолго, вплоть до рубежа XIX–XX веков сохранила обычаи и предания глубокой старины.

Тайна Большого Заяцкого острова
По берегам Белого моря – в Карелии, на Кольском полуострове и на островах – можно встретить старинные, а по некоторым из версий и древние сооружения в виде выложенных на поверхности земли каменных лабиринтов. Происхождение и назначение этих красивых и загадочных спиралевидных сооружений на протяжении долгого времени вызывает живой интерес ученых и споры исследователей-любителей. Несмотря на разнообразие версий, устоявшегося в научной среде мнения нет до сих пор.
Изучение каменных лабиринтов Русского Севера следует сопоставлять с анализом аналогичных или близких к ним сооружений других европейских регионов – Скандинавии, Прибалтики и Британских островов. География каменных лабиринтов весьма обширна – от Новой Земли на востоке до Исландии на западе. В нашей стране их около пяти десятков, особенно богат лабиринтами Большой Заяцкий остров Соловецкого архипелага, что на юго-западе Белого моря, – здесь находится 13 или 14 подобных сооружений.
Уже в конце XIX века историки и исследователи проявили интерес к изучению этого явления и провели опрос соловецких монахов и местных жителей на предмет каких-то сведений о лабиринтах. Те отвечали, что эти «вавилоны» (так их называли в старину) являются духовным символом утраченного или где-то существующего града, а создавали их рыбаки и паломники. Последнее упоминание о поновлении лабиринта относится уже к началу XX века, когда один пожилой помор воссоздал сооружение на месте полуразрушенного. На вопрос о смысле постройки отвечал, что делает это для забавы – то есть на рубеже веков местное население уже не помнило об их изначальном назначении.
Вполне вероятно, что создававшиеся когда-то лабиринты со временем приобретали дополнительные смыслы, которые в них вкладывали проживавшие вокруг люди. Известно, что в Средневековье христианские храмы могли строить на месте бывших языческих капищ, чтобы освятить скверное место и символически показать зримый символ прихода новой веры. По аналогии с этим не исключено, что изначально лабиринты несли какое-то обрядовое значение, а практика их постройки восходит к глубине веков, однако доказательно сопоставить их с какими-либо археологическими культурами не удается.
Современный исследователь вопроса Вячеслав Мизин в монографии «Исторические каменные лабиринты Севера России» (2022 г.) пишет, что выявить общий контекст для всей совокупности памятников невозможно, а культурные наслоения со временем меняли связанные с лабиринтами смыслы. То есть северные лабиринты – это со­­оружения, назначение которых могло трансформироваться в зависимости от этнической и религиозной принадлежности жителей этих мест.
Для соловецких монахов рубежа XIX–XX веков это был некий духовный символ, образ, наполненной библейским смыслом прародины, подобно тому как Золотые ворота Киева и Золотые ворота Владимира зримо и символически напоминают о Золотых воротах Константинополя (а те, в свою очередь, являются символом Золотых ворот Иерусалима).

У кромки Белого моря
Интересные и загадочные объекты материальной культуры осознавались как сложный духовный символ и в то же время материальный лабиринт, двигаясь по которому, человек совершает путь познания и развития. Замечено, что многие из лабиринтов имеют вход со стороны берега, что, несомненно, не является случайностью – жителями побережья море осознавалось как главная дорога и основной кормилец, поэтому и вход (или выход) должен вести к воде. Однако стоит заметить, что ряд лабиринтов являются непроходимыми, а путь по их бороздам между камнями не ведет к выходу.
Некоторые исследователи высказывали предположения, что в языческой древности лабиринты могли иметь магический смысл как символ предстоящей рыбной ловли; а возможно, являлись ловушками для заплывающей в них рыбы. Другие говорят о несостоятельности такого предположения – с учетом характера приливов и отливов и расположения лабиринтов большую часть их невозможно использовать для рыбной ловли.
По сведениям уже упомянутого исследователя Вячеслава Мизина, одним из возможных ответов на вопрос о назначении каменных лабиринтов может быть их понимание как родовых знаков рыбацких общин. Возможно, они использовались для межевания земель различных поселений. Замечено, что схожую с этим функцию выполняли межевые кресты. Таким образом, лабиринт мог иметь как культовое, так и практическое назначение одновременно. А вот понимание их как лоцманских знаков для морской навигации совсем невозможно из-за плоской структуры каменных выкладок – они не просматриваются с моря.
Имея круглую или овальную форму, диаметр от 3 до 20 м и, как правило, спиралевидную структуру, каменные лабиринты Русского Севера являют собой загадку, которую уже более 100 лет решают историки-профессионалы и краеведы-любители. При этом многие исследователи неосторожно опускают нижнюю границу их возникновения, зачастую относя ее ко временам до нашей эры. Однако сопоставление ряда подобных сооружений с расположенными на севере неолитическими стоянками показывает, что последние находятся много выше первых и лабиринты не могли быть построены ранее Средневековья.
Само расположение лабиринтов тяготеет к современной береговой линии. Геологам известно, что в эпоху неолита береговая линия располагалась иначе, а значит, северные лабиринты не такие уж древние и едва ли синхронны дольменам. Лабиринты не имеют циклопических кладок, а их сооружение по силам команде из нескольких человек.

Историческое и культурное наследие 
Маловероятно, чтобы культура возведения каменных лабиринтов одного типа существовала на протяжении нескольких тысячелетий и последовательно воспринималась далекими друг от друга народами. Так же сомнительно, что сделанные в неолите каменные выкладки просуществовали несколько тысяч лет и не были разобраны на хозяйственные нужды вновь пришедшим населением. Скорее, они более или менее синхронны друг другу, культурно и хронологически связаны с аналогичными памятниками Скандинавии и Прибалтики, где расположены схожие объекты материальной культуры.
Предположение о саамском происхождении лабиринтов опровергается зоной их распространения, которая значительно превосходит области проживания финно-угров. С большей вероятностью можно предположить, что возведение каменных лабиринтов Русского Севера культурно и хронологически вписывается в эпоху складывания государственности и прихода монотеизма в страны Северной Европы, а значит, относится к Cредним векам.
Русские поморы поддерживали культуру возведения лабиринтов на протяжении нескольких столетий – сооружения расположены в зоне их расселения, которая обусловлена удобством рыбного промысла и охотой на морского зверя. То есть памятники соотносятся с зоной расселения поморов и имеют явную локализацию у побережья, что говорит об их связи между собой. Аналогичное мы видим в Скандинавии, где местное население также совершало дальние морские походы, а ведение хозяйственной деятельности было связано с морем. Тогда как образ жизни и хозяйственная деятельность саамов в большей степени связана с тундрой и оленеводством, что представляет собой принципиально иную культурную среду. Саамы не совершали дальних морских походов, довольствуясь плаваниями к прибрежным островам, а их обрядовая и фольклорная культура в меньшей степени связана с морским побережьем, чем у поморов и скандинавов.
Независимо от трактовок назначения северных каменных лабиринтов, они остаются узнаваемым и ценным символом исторического и культурного наследия нашей страны. Привлекающие туристов лабиринты Русского Севера требуют охраны на региональном и государственном уровнях, а также дальнейшего изучения с привлечением всей совокупности методов – исторических и естественнонаучных. 

Виктор Кудинов