Вячеслав Фетисов: «Помню, как Тарасов запел в раздевалке гимн Советского Союза»

Часто людей меняют деньги, слава и время. Встреча с моим давним другом вновь убедила, что это не про него. Он по-прежнему такой же, каким его все запомнили на льду, – прямой, решительный, уверенный. Мы говорили о многом – погружались в прошлое, обсуждали дни сегодняшние, грустно вздыхали, вспоминая ушедших друзей, смеялись, возвращаясь в молодые годы. А рядом, словно слушая нас, мерно отстукивал время старенький будильник. И моментами мы жалели лишь о том, что многие из проблем, всплывавших в нашем разговоре, живы и по сей день. А будильник-то все тикает…

Профессия – тренер
– Для начала хотел попросить тебя, Вячеслав Александрович, вернуться в прошлое и вспомнить какой-нибудь момент работы в сборной, который можно назвать цейтнотом.
– Знаешь, пожалуй, я назвал бы весь мой опыт работы в сборной России, – говорит Фетисов, вспоминая Олимпиаду 2002 года, где наша сборная по хоккею заняла третье место. – Возглавить ее в августе 2001-го мне предложил Владимир Владимирович Путин. А в феврале 2002-го мы должны были выступить на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити. Половина состава была уже собрана без меня. Оставалось самое сложное – собрать вторую половину. Трудности состояли в подборе тех, кто подходил бы под тактику, которую я планировал использовать на Олимпиаде. А время поджимало. Кроме того, до начала турнира не было ни одного сбора, на котором бы я мог пообщаться с ребятами. Последним из игроков в олимпийскую деревню из Нью-Йорка прилетел Володя Малахов. Это было в десять часов вечера. А в десять утра нам уже предстояла встреча с Белоруссией. Сразу три матча за четыре дня, а затем игры на вылет. Вот и думай – цейтнот это или нет. В такой ситуации тренеру умничать не приходится. И ставку надо делать на тактику, которая будет понятна всем. Тем более, у нас просто не было времени, чтобы сыграться.
– Жестко!
– Не то слово! К тому же из-за теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001-го была предельно ужесточена система безопасности. Чтобы попасть на стадион, приходилось вставать в шесть утра, а затем проходить драконовский досмотр. И это при том, что у каждого из нас были аккредитации. Дело давнее, но уже потом я понял, каким неоценимым опытом на будущее стал для меня тот олимпийский цейтнот.
– Ты говорил о составе, оказавшемся в твоем распоряжении. А вот большой футболист и тренер Зинедин Зидан считает, что чем больше в команде звезд, тем реальнее шансы на успех.
– На мой взгляд, Зидан лукавит. Сейчас, собрав в команде звезд, ты ничего с ней не добьешься, если не сумеешь руководить ими. Иначе будет бардак. Сегодня роль тренера в футболе и хоккее определяющая. Он должен быть большим психологом, умеющим незаметно направлять команду. Что и отличает тренера-победителя от остальных. Так что Зидан хитрит. Я поработал в Национальной хоккейной лиге, где влюбился в профессию тренера. И по сей день завидую всем, кто этим занимается. Именно она помогла мне переформатироваться после 23 сезонов и 1800 игр в хоккее, от которого я уже хотел отдохнуть. Но Лу Ламорелло – лучший из менеджеров всех времен и народов – уговорил меня стать тренером. И тогда я понял: в нынешнем футболе или хоккее, если тренер не будет полезен игроку, тот биться за него не будет. Ведь обычно тренера меняют под команду, а не наоборот.
– А ведь когда-то было иначе…
– Только в наши с тобой времена, Александр Львович. Вот тогда тренеры решали, сколько игроку платить денег, давать ему квартиру и «Жигули» или не давать, помочь купить холодильник «Розенлев» или импортную спальню. Сейчас все по-другому.
– И это называлось рычагом управления.
– Называй как хочешь. Но запомни: на первый план всегда выходит психология, с помощью которой тренер должен помочь игроку понять, что от него нужно сегодня и сейчас. И донести так, чтобы тот воспринял сказанное. Без этого не победить. В советское время его профессия считалась престижной. А сейчас тренер – наемный работник. И он должен уметь работать с тем коллективом, который у него есть. Пример тому Черчесов, который сумел за счет психологии найти правильный подход к футболистам и сформировать команду, за которую на чемпионате мира болели миллионы россиян. Не исключаю, что, возможно, сработал вариант «кто не хочет играть – до свидания!» А то раньше в сборной шли дебаты по поводу денег, спонсоров, формы. Кстати, на Западе хоккеисты приезжают в сборную страны играть «за бесплатно». Им могут выдать какие-­­то суточные, купить кому-то из родителей билет на турнир за счет федерации. Все остальное из своего кармана. Философия такая: играя за сборную, ты зарабатываешь в клубе, а зарабатывая в клубе, ты должен хорошо играть в сборной. И не наоборот.

О деньгах и о том, как они достаются
– А как же тогда железная поговорка, что кто платит, тот и заказывает музыку?
– Значит, здесь она не работает. Скажу больше: ни один хозяин клуба НХЛ не вмешивается в дела команды. Поэтому ее цена растет каждое пятилетие. Допустим, я решил купить команду за $500 млн. Кстати, когда я приходил в НХЛ, это стоило в десять раз меньше – $50 млн. Затем хозяин команды находит на рынке генерального менеджера, который отлично разбирается в хоккее. Вот почему я не встречал ни одного менеджера с дипломом Гарварда, который бы не держал в руках клюшку. Потом генеральный менеджер, получивший огромный контракт, подбирает главного тренера, который уже находит ассистента. И они все вместе формируют команду.
– А может случиться, что тренеру Фетисову приводят игроков и говорят, чтобы он с ними работал? Так частенько происходит в нынешнем футболе.
– Вероятность минимальная, поскольку ясно – в этом случае ничего не выиграть. В НХЛ умные люди, которые не лезут в то, чего они не понимают. Вот какой-то большой контракт обязательно согласовывают с первым лицом. А подбор игроков, кадровая политика – это совсем другого уровня ответственность. И если тебе не нравится, как работает команда, то кого меняют? Правильно – генерального менеджера. Думаю, что и в футболе, если тренеру без его ведома выбирают игроков, то результата тоже не будет.
– Это касается и российского футбола?
– Конечно. Сейчас наши футбольные топ-клубы – это сборные мира, без ограничений, без потолка зарплат. Откуда футбол может расти как игра, если только несколько команд постоянно ведут борьбу за чемпионство, а все остальные лишь «подносят снаряды»? Это мне и не нравится в большом футболе. В том же НХЛ есть спортивный принцип. Там худшая по итогам сезона команда получает первого номера на драфте. Если хоть одна команда рискнет на доллар превысить потолок зарплат – ее выгонят из лиги моментально. Этот принцип неукоснительно соблюдается годами. Кроме того, худшая команда, получая первого номера драфта, а, возможно, будущего Гретцки или Овечкина, может рассчитывать на приток болельщиков. Те будут ходить на этого молодого игрока, расти вместе с ним. Там так же тяжело достать билет на матч последней команды лиги, как и первой, поскольку всегда есть надежда, что турнирная ситуация для их клуба в любой момент может исправиться. Кстати, и Нацио­нальная баскетбольная лига работает по тому же принципу.
– Как относитесь к мнению, что отмена лимита на легионеров сделает наш футбол более зрелищным и усилит приток в сборную талантливой российской молодежи?
– Во всех странах существует спортивная конкуренция, которая и дает игроков для сборной. Но если собирать всех лучших в трех-четырех командах, то ничего не получится. И еще: если уровень турнира падает, то игрок должен заставлять себя выкладываться в матчах против слабых команд. А это уже совсем другое.
– А как с этой темой в хоккее?
– Очень остро. Есть команды, в которых люди месяцами зарплату не получают. Как им конкурировать с теми, кто в понедельник ездит на «Феррари», во вторник – на «Бентли», а в выходные летает на личном самолете? За океаном хоккей растет как бизнес – именно потому, что там равные условия для всех команд. В Советском Союзе, кстати, хоккеисты получали одинаковые зарплаты. Да, было некоторое преимущество в армейских клубах, но хоккей был настолько популярен, что во всех 12 командах лиги хватало игроков высочайшего уровня. Никакие агенты никого не пропихивали. Поэтому у нас появлялись тройки и в Горьком, и в Челябинске, и в Новокузнецке. Без спортивного принципа не может быть спортивного бизнеса, это совершенно очевидно. К сожалению, у нас до сих пор этого не могут понять. Чтобы создать рабочую систему, нужно уравнять возможности. Только тогда станет понятно, кто является хорошим тренером или менеджером.
– Туманная ситуация…
– А по-другому не получится. Что касается детских футбольных и хоккейных школ, особенно в больших городах, то это вообще бардак, который разрушает систему. Частенько родители заносят деньги тренеру за то, чтобы их ребенок попадал в состав. В итоге более талантливый парень, за которого не платят, уходит из спорта, потому что ему обидно. Уходит навсегда. В футболе ведь можно купить игрока из Азии, из Африки, зачем тогда париться?
– И все-таки в нашем футболе талантов всегда хватало – Яшин, Хомич, Бобров, Федотов, Стрельцов, Нетто…
– В плане футбола в Советском Союзе была россыпь выдающихся мастеров, добывавших стране победы на самых престижных турнирах. В Тбилиси на стадион ходили 80 тысяч человек, в Киеве – 100! Народ жил игрой! И мальчишки повсюду гоняли мяч. Да и турниров для них хватало. А вот в российском хоккее, если не ошибаюсь, до 2010 года между 17–19-летними ребятами не было соревнований. О чем это говорит? О том, что молодежь готовили на продажу. Вдумайтесь, это же целая история! Все было нацелено не на спортивный результат, а на бизнес. Да, кто-то разбогател, но сборная-то не выигрывала на чемпионатах мира с 1993-го по 2008 год.

– Вячеслав Александрович, ты же был главой Росспорта. Почему не получалось вернуть то, что было при советской власти?
– Когда я попытался подобраться к этому, меня сразу подвинули. Кроме этого, были и другие задачи – поднимать детский спорт, построить инфраструктуру, отобрать спортивные базы у тех, кто эти базы банкротил. Поддержать ветеранов, которые никому не были нужны.
– И все-таки многое тебе сделать удалось.
– Прежде всего потому, что наш президент поддерживает спорт как никто в мире, за что ему огромное спасибо! Но система постоянно сбоит. У нас нет стратега, который понимает, как все должно работать, используя при этом и советский опыт. Но делать это с пониманием, как его переложить на сегодняшние реалии. Приезжайте в академию в Домодедово, увидите, что занятия спортом для ребенка – главное в его развитии. У нас ведь уже в 6 лет определяют маленького человека в футбол или хоккей. Может, у ребенка нет таланта к этому, но родители же хотят видеть свое чадо Овечкиным, Месси, Роналду. Хотят, и система это разрешает. А что если у ребенка способности к чему-то другому? Представляете, что он думает, когда ему в 10 лет говорят, что он бесперспективный, и выгоняют из команды? Это катастрофа! Детский спорт должен нести радость, развивать физически и умственно. Ведь именно в детстве формируются характер, умение двигаться к целям. Совершенно другая философия жизни. А мы в 10 лет детей из команд выгоняем.
– Печально…
– Приведу еще один пример. Как-то большой начальник со Старой площади говорит мне: «Слава, у меня внук в ЦСКА, в хоккее. Его выгоняют. Отец принципиальный, проплачивать не хочет, а мальчик рвется играть». Спрашиваю, сколько лет. Мне отвечают: «Десять». Меня в десять только приняли в хоккей, а тут ребенка уже прогоняют с клеймом «бесперспективный». Представляете, какая это трагедия для мальчика, который рвется в игру? И вся система заточена на вот такое отсеивание. Я считаю, что нужно ее менять. И ставить соревновательный возраст как можно выше, давать возможность посещать разные секции. Сегодня 6-летний хоккеист должен кататься шесть раз в неделю. Вот это правильный подход.

О характере ­Черчесова, Дзюбы и об олимпийской бронзе
– Черчесов вписывается в твой образ главного тренера?
– Безусловно. Подтверждение тому – результат его труда. На самом деле он попал в эту историю случайно. Все происходило в нашем спортивном клубе, где мы обычно проводим досуг. И общие друзья порекомендовали Станислава Саламовича главным тренером сборной. Человек получил образование, играл и работал на Западе, ему есть с чем сравнивать. Черчесов – человек с характером, знает, что и когда сказать. Вот он потихоньку и начал отстраивать сборную. Не все сразу ладилось. Вспомни, сколько критики обрушилось на него перед самым началом чемпионата мира. Но ни он, ни команда не дрогнули. Все, что требовалось в плане психологии, здесь и проявилось. А главное, Стас сумел подобрать правильные слова, чтобы мотивировать ребят в сборной.
– Правильные слова – это какие?
– Те, которые могут взорвать команду, заставить ее летать и переламывать игру. И для этого тренер должен чувствовать, что происходит в раздевалке и на поле. А если потребуется – поменять ситуацию словом, неординарным ходом.
– Говорят, однажды в трудный момент Анатолий Тарасов даже запел гимн Советского Союза в раздевалке.
– Это было при мне на молодежном чемпионате мира. Он зашел, сразу сказал пару «ласковых» слов лидерам. Потом встал посреди раздевалки и спел гимн Советского Союза перед 19-летними пацанами. Мурашки по коже. После такого мы вышли и разорвали финнов в клочья.
– Валерий Газзаев недавно сказал, что тренер сборной должен вселять в игроков веру в собственные силы. Какие приемы в этом плане использовал ты, работая со сборной? Не очень представляю Фетисова исполняющим гимн, как великий Тарасов.
– Это ты зря, я бы смог. Здесь же идет реагирование на происходящее. Ты понимаешь: от сказанных слов зависит многое. Перед игрой с американцами на Олимпиаде я провел собрание и показал ребятам кадры из фильма «Каждое воскресенье» об американском футболе, где Аль Пачино, исполнявший роль главного тренера, очень эмоционально заряжает игроков на матч. Показалось, что мне не нужно говорить, пусть лучше скажет Аль Пачино. Я смотрел, как это действует на ребят, – они все буквально звенели. И все у нас получилось!
– И все-таки только бронза…
– Ну, кто же знал, что потом руководство нашей славной олимпийской делегации соберет пресс-конференцию, где заявит, что «…если нашим девушкам не дадут перебежать гонку, то мы уедем домой уже завтра». Тогда у наших девочек возникла проблема, их в чем-то заподозрили. Я готовился к игре и даже не видел этого момента по телевизору. И вдруг ко мне в номер заходят лидеры команды и спрашивают: «Это что такое?».
– Кто к вам тогда зашел?
– Ларионов, Малахов, человек шесть, наверное. Говорят: «Мы тут бьемся, а они говорят, что мы завтра уезжаем домой». Весь этот разброд и шатание проходили полночи. Я собрал команду еще раз, перед важнейшей игрой с американцами. Вижу – ребята уже разобраны. Неудивительно, что полуфинал со Штатами мы начали катастрофически – горели 0:3. Потом отыграли две шайбы, но не смогли вытащить игру. Считаю, что человек, руководящий олимпийской сборной, должен понимать, что не имеет права публично, на пресс-конференции озвучивать спекулятивные вещи. Он просто берет и ломает все, что уже было готово. Мотивируешь команду – а кто-то приходит и все перечеркивает.
– Перед Чемпионатом мира-2018 мало кто верил в команду Черчесова, потому ее выход в четвертьфинал стал неожиданностью. То, что мы по-новому открыли для себя не только сборную, но и Дзюбу, – тоже заслуга Черчесова?
– Тренер сборной берет игрока лишь на какое-то время. А весь остальной период тот формируется в других условиях. История с Дзюбой простая: Манчини практически выдавил его из «Зенита», а Гурам Аджоев арендовал парня в Тулу. Но Артем не сломался и вернулся, хотя ему это многого стоило. Он с характером, принципиальный. Станислав Саламович увидел это, плюс почувствовал характер. Дзюбе подставили плечо в Туле. То же самое в сборной сделал и Черчесов, протянув ему руку: «Приходи, доказывай!» И Дзюба доказал. В команде необходимо иметь ветерана, который будет вести за собой молодежь, иметь авторитет. Но он может или сильно помочь команде, или ей навредить. Середины здесь не бывает. И только тренер может почувствовать, что от этого можно получить. Ведь ошибка может оказаться для него роковой.
– Еще один из отголосков чемпионата мира – присвоение игрокам сборной званий заслуженных мастеров. Вот уважаемый Марат Сафин заявил, что у него не поднялась бы рука принять такое решение. А каково твое мнение?
– Что обидело спортсменов, которые носят звание заслуженных? Есть положение, где четко сказано, за что его присваивают. Есть результат – получи, нет – извините. Если бы там было написано, что за выход в четвертьфинал на таком турнире это звание положено, то и вопросов бы не возникало.
– Летом 2005 года Олег Романцев сказал мне: «Все, Львович! Наш с тобой футбол для меня закончился». И в 51 год поставил в карьере жирную точку. А вот ты часом в тренерское дело не собираешься возвращаться? Или телевидение с политикой стали интересней и ближе?
– Я с радостью катаюсь с мальчишками, провожу с ними мастер-классы – это самые благодарные ученики. Думаю, из меня получился бы неплохой тренер. Но сегодня, пропустив столько лет, не следя ежедневно за ситуацией в хоккее, не зная игроков, сложно даже думать о возвращении в большую игру в роли тренера. Так что возврата в ту жизнь уже нет. К сожалению…
– Какое из недавних спортивных событий произвело на тебя наибольшее впечатление?
– Фантастическое достижение Саши Овечкина, побившего, казалось бы, вечный рекорд великого Уэйна Гретцки. Это победа не только нашего хоккея, но и всей страны, которую праздновали даже в США. За что великое спасибо Александру! А еще за то, что теперь тысячи мальчишек возьмут в руки клюшки, наденут коньки и будут во дворах гонять шайбу, мечтая стать новыми овечкиными. 

Александр Львов