Вспоминая будущее: фантазии и конструкции Якова Чернихова

Величайший новатор русского авангарда Яков Георгиевич Чернихов создал множество рисунков утопической архитектуры. В своих книгах, которые Чернихов сам иллюстрировал, он систематизировал правила геометрических рисунков. По его словам, он пытался «установить ясную и точную основу для конструктивных концепций и принципов, а также разъяснить их суть, их логику, их правила и их законы».
В последние годы жизни Чернихова подвергали жесткой критике в прессе – полет его фантазии не вязался с курсом на сугубую утилитарность, который задавала советским архитекторам партия. Лишь спустя много десятилетий после его смерти он признан одним из крупнейших в мире авторов теории архитектурного проектирования того периода.

Освобождение от предметной материи
Яков Чернихов родился 17 декабря 1889 года в городе Павловграде Екатеринославской губернии в бедной семье, где было 11 детей. Узнав, что родители хотят устроить его в портретное ателье помощником фотографа, Чернихов сбежал из дома и поступил в Одесское художественное училище – филиал Петербургской Академии художеств.
Чтобы заработать себе на жизнь, молодой Чернихов работал докером, рабочим картонной фабрики, изготовителем паспарту, ретушером и помощником архитектора, нанятого для проектирования и строительства Одесской выставки, в ходе которой он освоил различные аспекты графического дизайна. Именно в Одессе сформировался самобытный стиль Чернихова. В 1912 году он заинтересовался искусством рисования, графикой и начал работу над курсом орнаментального рисунка.
В 1914 году Чернихов перебрался в Санкт-Петербург, где поступил на живописный факультет Академии художеств и одновременно – на Высшие императорские педагогические курсы. В 1916-м он переходит на архитектурный факультет и заканчивает его со званием архитектора-художника.
Работал в строительстве, пройдя путь от бригадира до проектировщика. В последней должности служил в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта (ЛИИЖТ) и других учреждениях. В 1936 году его пригласили преподавать в Московском архитектурном институте (МАрхИ).
Чернихов достиг творческой зрелости в тот период, когда архитектурный авангард уже уходил с авансцены советской культуры, оставаясь в статусе «бумажной архитектуры», проектных фантазий и чистой теории. Чернихов отразил этот процесс с максимальной обстоятельностью в своих книгах: «Искусство начертания» (1927), «Геометрическое черчение» (1928), «Основы современной архитектуры» (1930), «Орнамент» (1931), «Конструкция архитектурных и машинных форм» (1931) и Архитектурные фантазии» (1933). Тексты в них сопровождает огромное количество виртуозных рисунков, соединяющих гибкую ритмику модерна с конструктивистской футурологией. Принцип «Показывай, а не рассказывай» стал его девизом уже в первой его книге.

Он создал образный ряд современной архитектуры и предвосхитил компьютерную графику еще в 30-е годы XX века. То, что было придумано Яковом Черниховым, в его время было или не воплощено, или воплощено в очень малой степени.

В послереволюционные годы многие радикальные идеи в области архитектурного дизайна были связаны с уже процветающим модернистским движением в изобразительном искусстве. Хотя в 1920-е годы Чернихов не объявлял себя ни конструктивистом, ни супрематистом, несомненно, что эксперименты Казимира Малевича с беспредметными формами подарили Чернихову новый визуальный язык. Малевич считал, что аспекты утилитаризма не имеют отношения к целям его беспредметного движения супрематизма. Как отмечалось искусствоведами, хотя работы Малевича «…не имеют ту конкретную социальную полезность, без которой современная архитектура вообще не архитектура, они имеют очень большое значение как абстрактные исследования новой формы». Чернихов перенял у Малевича концепцию беспредметности, основанную на полном освобождении от предметной материи.
В 1927 году Чернихов опубликовал свою первую книгу «Искусство начертания», в которой заявил, что супрематический подход имеет важное значение для его работы. Под этим, отметил художник, он понимает «стремление к равновесию между подразделами изображения в целом и между взаимосвязанными линиями, плоскостями и объемами как абстрактными элементами». Чернихов писал: «С помощью так называемых беспредметных элементов у нас есть возможность создать серию самых фантастических формальных конструкций, которые изначально не ограничены каким-либо прямым практическим применением». Гуаши Чернихова для двух неопубликованных томов «Эксприматика» и «Аристография», его рисунки для «Основ современной архитектуры», а также серия рисунков для «Строительства архитектурных и машинных форм» – все это наглядно иллюстрирует приверженность художника супрематизму.
По воспоминаниям современников, он обладал необыкновенными способностями, которые бывают у провидцев и людей, ощущающих будущее всем своим существом, живущих не только в нашем сегодняшнем мире, но и в мире прошлого, настоящего и будущего.

Независимый конструктивист

Чернихов, начинавший как абстракционист, как супрематист, обожавший беспредметное искусство, впоследствии стал конструктивистом. Он считал, что современная архитектура должна быть красивой, он был архитектором-художником.

В первые годы XX века русские художники-экспериментаторы прониклись духом бунта против старых ценностей и авторитетов. Архитектурные изменения в послереволюционную эпоху также происходили на фоне общего разрушения исторических памятников и их традиционной среды. Согласно коммунистическому утопическому идеалу, окружающая среда повседневной жизни должна была быть радикально изменена, полный разрыв с прошлым считался императивом.
В 1921 году дебаты между приверженцами конструкции и композиции должны были стать переломным моментом в развитии архитектуры русского авангарда, поскольку два формировавшихся лагеря содержали зародыши конструктивистских и рационалистических групп. Основные моменты дебатов заключались в важности, придаваемой эстетической теории в противовес функционализму, основанному на технологиях и материалах. Новое понятие конструкции отличалось как эстетический принцип от старого понятия композиции, которое имело доминирующее положение в классическом обучении.
В марте 1921 года некоторые художники, убежденные в особой роли нового принципа строительства, объединились вокруг Александра Родченко и Алексея Гана, которые сформировали Первую рабочую группу конструктивистов. Эти художники объявили смерть искусству, которое они критиковали как буржуазный феномен. Они выступали за только тот вид искусства, который служил достижению социальных целей, предлагая концепцию «художник-инженер», функциональный подход к дизайну, сборное жилье, эффективные методы строительства, новые материалы и промышленное производство. Главной предпосылкой конструктивизма был научный коммунизм, основанный на теории исторического материализма.
Несмотря на то, что творчество Чернихова составляет важную часть конструктивизма, он формально не принадлежал ни к одной из конструктивистских групп того периода и не был сотрудником известного конструктивистского журнала LEF («Левый фронт искусств»; 1923–1925). Рассматриваемый как одиночка, Чернихов не был вовлечен в решение краеугольных задач конструктивистов. Как отметила британский исследователь советского авангарда Кэтрин Кук, работа Чернихова дополнила работу конструктивистов, «с особой тщательностью анализируя «конструктивный» формальный язык, который характеризует машину, и исследует его значение для пространственной организации в архитектуре». Искусствовед Эрик Голлербах утверждал, что Чернихова в определенном смысле считали «левым» в архитектуре, однако он овладел теми подготовительными основами, которых не хватало художникам «Левого фронта». Архитектурную философию Чернихова можно рассматривать как синтез различных влияний.
Подобно архитекторам-конструктивистам, Чернихов подчеркивал понятие конструкции, но, в отличие от конструктивистов, он также выступал за понятие композиции. Когда Чернихов говорит о конструкции (строительстве) и конструктивизме, он рассматривает только вопрос формальной сборки и трансформации. Как он отметил, «для выполнения конструкции в нашем распоряжении есть либо очень простые объекты, такие как линии, плоскости, поверхности, объемы, либо более сложные, которые могут быть использованы для целей строительства. Но для того, чтобы уменьшить указанные элементы для состояния конструктивной взаимосвязи, требуются определенные мотивы». Определяя основные законы строительства, Чернихов заявил: «Сооружение является сооружением только тогда, когда объединение его элементов может быть рационально оправдано». Определяя концепцию конструктивизма, Чернихов сказал, что это может быть любая компактная комбинация и артикуляция различных объектов, которые могут быть объединены в единое целое.

Искусство машинной архитектуры

Как постулировал Эрик Голлербах, книга Чернихова «Конструкция архитектурных и машинных форм» – не узкоспециализированное техническое исследование, а исследование теоретических принципов, которые затрагивают определенные проблемы философии искусства. Критик также отметил, что заслуга Чернихова заключается в том, что он привнес технологические формы архитектуры и машиностроения в графическое поле. Особое место в творчестве Чернихова принадлежало машине, которую он рассматривал как воплощение конструктивных принципов в их чистом виде.
Именно Чернихов показал возможности совершенно особого вида архитектуры – машинной, раскрыл ее потенциал как искусства. Чернихов писал: «В прежние времена машины не считались чем-то глубоко художественным, и механические формы были исключены из области красоты как таковой. Но теперь мы знаем и видим, благодаря развитию конструктивистского мировоззрения, что техника не только находится в пределах художественной концепции, но и имеет свои собственные неоспоримые и убедительные эстетические нормы и каноны… Рождается новая концепция прекрасного, новая красота – эстетика промышленного конструктивизма».
По его словам, им владело желание передать свои представления, идеи и фантазии вне зависимости от существующих порядков, правил и подходов и возможности выполнения в реальности; представить другим замыслы, говорящие в полную силу о своей необходимости, даже если не было бы возможности претворить их в жизнь сейчас.
Интерес к Чернихову был связан еще и с тем, что публикация книг именно этого автора не была никем и ничем подготовлена. До этого Чернихов не принимал участия в архитектурных конкурсах, не участвовал в каких-либо объединениях и в общем-то не был сильно известен. Появление архитектурных фантазий в графике – шедевров, не похожих на другие работы, вызвало эффект бомбы, которая внезапно взорвалась в архитектурном мире. «Откуда вдруг такое явление в наших достаточно узких кругах?» – задавались все вопросом.

Новые подходы к композиции
Чернихов всегда подчеркивал важность фантазии в работе архитектора. Ведь любая архитектурная работа всегда начинается с фантазии о конкретном типе здания. По словам Чернихова, линии и плоскости могут представлять «идеи, мечты и фантазии» и вызывать в воображении «то, чего никогда прежде не существовало и что вновь рождается в сознании создателя». Во введении к «Архитектурным фантазиям» Чернихов утверждал, что способность фантазировать и создавать вымышленные формы с помощью двумерных изображений – наиболее важная основа новой архитектуры. Он писал: «Основой для создания моих архитектурных фантазий было желание представить с помощью различных графических и композиционных средств все те представления, которые могут возникнуть в голове архитектора». Согласно Чернихову, «Архитектурные фантазии» демонстрируют новые подходы к композиции и новые методы изображения, они воспитывают чувство формы и цвета, тренируют воображение, стимулируют творческие импульсы».
В 1936 году Чернихов переехал в Москву, руководил кафедрой начертательной геометрии, позднее был назначен заведующим кафедрой архитектуры института строительства. До самой смерти в 1951 году Чернихов продолжал работать над многочисленными сериями рисунков.
Только спустя более полувека после его смерти мы можем в полной мере оценить уникальность Чернихова и его работ, которые выглядят сегодня очень современными и актуальными. Хотя он не создал своей собственной художественной школы, Чернихов обладал особым талантом мастерски сочетать в одной мощной композиции многие архитектурные стили и течения, включая супрематизм, конструктивизм и символический романтизм.
В качестве основы для архитектурных чертежей Чернихов перенял весь спектр форм и концепций архитектурного авангарда в том виде, в каком он развивался во второй половине 1920-х годов как в Советской России, так и на Западе. Он не возражал против стилистического разнообразия и новаторских архитектурных тенденций, беря от каждого из них по компоненту и добавляя к нему свои собственные вариации графических изображений. Человек исключительно глубоких и разносторонних талантов, Чернихов занимает важное место в истории как советской, так и мировой авангардной архитектуры и графики. 

Аиша Казиахмедова