Никита Высоцкий: «Локомотив» ищет золотую колею»

Сидим с Высоцким. Слушаем Высоцкого. Сын великого поэта и актера Никита Владимирович выглядит уставшим. В его кабинете в Доме Высоцкого на Таганке все уводит в прошлое: фотографии на стенах, афиши спектаклей, фильмов – обстановка в стиле ретро. Позади подготовка к очередному дню рождения Владимира Семеновича: новая выставка экспозиций его памяти, телесъемки традиционного вечера, журналисты, пресс-конференции… Да и событие, хотя и праздничное, но со слезами на глазах. С Никитой нас подружил футбол. Раз встретились на стадионе, другой. Он меня в театр пригласил, я его – на очередной матч «Локомотива», за который он искренне переживает. Об этом и еще многом из суетной футбольной жизни мы и разговариваем. А песни Высоцкого-отца создают настроение.

… Да, сегодня я в ударе, не иначе – Надрываются в восторге москвичи, Я спокойно прерываю передачи И вытаскиваю мертвые мячи.

Это об упрямце-вратаре, которому за воротами, по ходу матча, не дает покоя нахальный фоторепортер. Песня посвящалась Льву Яшину. И сразу перед глазами легендарный Лев Иванович в своей знаменитой кепке бросается из угла в угол, творя чудеса. Герой на все времена…

…Ох, инсайд! Для него – что футбол, что балет, И всегда он играет по правому краю, Справедливости в мире и на поле нет – Потому я всегда только слева играю.

А это уже исповедь бедолаги-нападающего, которому и квартиру не дают, и в запасе маринуют, и по ногам, когда на поле выпускают, бессовестно колотят. А дома жена пилит – опять проиграли, где премиальные, снова от тебя портвейном пахнет!

А Владимир Семенович не унимается. …Комментатор из своей кабины Кроет нас для красного словца, Но недаром клуб «Фиорентина» Предлагал мильон за Бышовца.

Так начинается разговор теперь уже заядлого болельщика со своей капризной второй половиной и настырной тещей после очередного чемпионата мира, где наша сборная вновь оконфузилась. Мужика распирает досада и отчаяние, а эти две упрямые дамы его не понимают и не могут войти в положение.

– А откуда в песнях отца взялась футбольная тема? – спрашиваю я у Никиты Владимировича после того, как вконец расстроенный болела зло объяснил своей Зине, что «…в отличие от Пеле, у которого на столе крем-брюле в хрустале, он в своей квартире сидит на нуле». – Что касается Яшина, то с ним Владимир Семенович был знаком. И написал песню после проводов Льва Ивановича из большого футбола. Как-то отец признался, что хотел спеть ее для великого вратаря по телевидению, но почему-то не получилось – может, цензура перестраховалась и не пропустила. И тогда он просто передал ее запись великому вратарю. Интересно, что в первоначальном варианте финальная строка была иной: «… потому и ухожу на покой». Но затем отец решил поменять ее, и в итоге получилось: «Я весь матч борюсь с собой – видно жребий мой такой… Так, спокойно – подают угловой…». Может, не хотел, чтобы концовка получилась пронзительно грустной. Хотя на самом деле уход Яшина воспринимался именно так.

– А за кого болел Владимир Семенович? – Какой-то конкретной команды у него не было. Но он просто не мог быть равнодушным к футболу, в котором все решает борьба, противостояние характеров – тем, чем была наполнена вся его жизнь. И скорее всего, просто болел за друзей. Знаю, что на Олимпиаде в Монреале он пел для Леонида Буряка и Олега Блохина – великих киевских динамовцев, звезд советского футбола. После этого у меня появился роскошный мяч с подписями всех игроков сборной. Я долго и бережно хранил подарок. Но однажды не утерпел и вытащил его во двор. Ясно, что после этого от автографов кумиров остались только грустные воспоминания.

– Он ведь и к хоккею был неравнодушен? – И очень дружил с его легендами – Всеволодом Бобровым и Валерием Харламовым. Вот здесь у него была своя команда – ЦСКА. А любовь к армейскому клубу ему, видимо, перешла по наследству от отца – профессионального военного. Да и сам Владимир Семенович был человеком очень спортивным. Увлекался подводным плаванием, горными лыжами, прекрасно чувствовал себя в седле. На съемках фильма «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» его консультантом был классный фехтовальщик, который удивлялся способностям отца. А в фильме Говорухина «Место встречи изменить нельзя» он сам выполнял практически все трюки, хотя на картине работала группа асов-каскадеров Жарикова и его уговаривали не рисковать. Так что цикл спортивных песен в его творчестве не случаен.

– Судя по одной из них, среди его кумиров был и Анатолий Бышовец. – Ну, в ту пору форвард киев-ского «Динамо» и сборной СССР был, наверное, кумиром всех болельщиков. Правда, в песне «Разговор с женой» главный герой не он, а работяга-мужик, который с горечью рассказывает своей Зине, как живут за кордоном «ихние» футбольные звезды, упоминая и про нашего Бышовца, приглянувшегося самой «Фиорентине». Кстати, мне рассказывали, что какой-то болельщик всерьез проводил исследование, пытаясь узнать, действительно ли итальянцы предлагали за нашего нападающего миллион. А потом уверял всех, что на самом деле все так и было. И попробовали бы с ним спорить! Ведь каждый болельщик считает, что уж он-то знает в футболе все.

– Как ты воспринял в 2007 приход в «Локомотив», за который болеешь, тренера Бышовца? – С надеждой. Искренне сожалею, что уже в конце сезона ему пришлось уйти из команды, где ему не дали даже доиграть Лигу Европы. Да, сезон команда провалила, но надо было дать Анатолию Федоровичу время на ее создание, а не рубить одним махом. Ведь наверняка у него была своя стратегия выстраивания игры. И тем, кто его приглашал, требовалось набраться терпения. Но у нас с тренерами не церемонятся. Посчитайте, сколько их сменилось в «Локомотиве» после ухода Юрия Семина, при котором команда дважды выигрывала чемпионское золото, а в Лиге чемпионов побеждала таких монстров мирового класса, как «Интер» с «Реалом». Но, увольняя его, клубные начальники об этом сразу забыли.

– Не считаешь, что Бышовец подписал себе приговор в тот момент, когда рвал отношения с ведущими футболистами клуба Вадимом Евсеевым и Дмитрием Лоськовым? – Убежден, так оно и было. Просто непонятно: почему, когда тренер принимал решение расставаться с футболистами, клубное руководство его поддержало? Значит, доверяло тренеру. Почему же тогда отношение к нему резко изменилось в конце сезона? Плохие результаты? Согласен, но ведь команда и Кубок взяла, и лидеров обыгрывала. Значит, Бышовец умеет работать. Так дайте ему время! Ведь даже очень большие деньгине гарантируют быстрого успеха. Как известно, скоро только кошки плодятся.

– Значит, есть в клубе люди, которые имеют полномочия вмешиваться в дела команды, решая чужие судьбы. – Позднее я это я понял из интервью Рината Билялетдинова, временно сменившего Бышовца у руля команды. Тот рассказывал, что были случаи, когда он наказывал футболиста за опоздание, а тот шел к председателю совета директоров Липатову, который штраф ему отменял. При бывшем президенте Валерии Филатове и Юрии Семине подобное представить себе было просто невозможно. Может, поэтому при них были и результаты, и игра. Но ведь ко всему этому они шли не один год.

– Правда, нельзя забывать и о том, как помогал им бывший министр путей сообщения. – Да уж если бы не Николай Емельянович Аксененко, то сегодняшний «Локомотив» многого бы не имел. Странно, что на Аллее славы Черкизовского стадиона, который он построил, не нашлось места такому человеку. На том самом стадионе, который бы никогда не появился, если бы не Аксененко. Огромной души, светлая ему память, был человек. Романтик! Такой же, как в ту пору и Семин с Филатовым. А без этого в творчестве ничего не добьешься. В свое время великий американский режиссер Фрэнсис Форд Коппола пытался заразить идеей создания гениального «Апокалипсиса» самых маститых продюсеров. Но те посчитали его проект бесперспективным. Тогда режиссер снял фильм на свои кровные, вложив в съемки почти все, что имел. И собрал кучу «Оскаров», посрамив тех, кто не верил в него. Характер! Жаль, не было возможности вручить американцу премию Владимира Высоцкого «Своя колея», которую мы учредили для тех, кто идет к цели несмотря ни на что.

– Зато среди ее лауреатов Олег Романцев, который, кстати, знает наизусть почти всего Высоцкого. Он тоже из романтиков? – Еще из каких! Это было видно хотя бы по тому, как играл его «Спартак» – вдохновенно, сгорая на поле, не щадя себя. Не стало в клубе Романцева – и пропал тот праздник, которым светилась игра спартаковцев. А вернуть ее оказалось не под силу даже его ученикам – Черчесову, Карпину, да и у Аленичева пока не очень получается.

– Кстати, в конце 90-х Олег Иванович совмещал, причем довольно успешно, должности главного тренера и президента. Может, это наиболее приемлемый вариант для нашего футбола? – Не думаю, что нечто подобное возможно сегодня. Сейчас времена, когда футболу нужны энергичные менеджеры, толковые управленцы, президенты. Но только при одном условии – если они будут заниматься исключительно своими делами и не вмешиваться в творчество тренера. В «Спартаке» Романцеву никто не мешал работать так, как он считал нужным. Отсюда и девять побед в российских чемпионатах.

– Именно поэтому он был награжден премией Владимира Высоцкого? – Отчасти. Главной тогда стала историческая победа сборной Романцева над чемпионами мира французами на «Стад де Франс». Причем добыта она была в ситуации, когда команда буквально с нуля начала вести борьбу за выход в финал европейского первенства. Тот успех вернул нашим болельщикам веру в свою команду, возродив чувство уважения к российскому футболу. Заметьте, Романцев рисковал, принимая сборную практически в безнадежном положении. Но не дрогнул. Вручая ему премию, я видел, как для Олега Ивановича важна эта маленькая медаль и что значит для него имя Высоцкого.

– Думаете, в творческом отношении для Романцева все уже в прошлом? – Не хотелось бы в это верить. Лично мне его в футболе не хватает. Да и «Спартаку», уверен, тоже.

– Кому бы еще вручили «Свою колею» за футбольные заслуги? – Пожалуй, Андрею Тихонову. Настоящий мужик! Как тяжело он поднимался после ухода из «Спартака», где он был настоящей звездой! Но выстоял и вновь вышел на первые роли, даже выступая не в ведущих клубах. На таких, как он, и ходит болельщик. Так же, как на Лоськова, Титова, Евсеева. Они всегда играли на пределе, не фальшивили, горели на поле – не сходили со своей колеи. Сейчас Тихонов набирается тренерскому уму-разуму в «Краснодаре», который, начав со второй лиги, за шесть лет дотянулся до Лиги Европы. Убежден, с таким характером Андрей и в новой профессии свою высоту возьмет.

– Как в твоей жизни появился «Локомотив»? – Был момент, когда я потерял интерес к клубному футболу и долго не был на стадионе. Но однажды меня уговорили поехать в Черкизово. Там я впервые увидел на поле еще юного Измайлова. Своей игрой он заставил меня вспомнить начинающего Черенкова. Да и вся команда Семина была в тот вечер в ударе. Вот после этого и начал болеть за «Локомотив». Сыграло свою роль и знакомство с тогдашнем главой РЖД Николаем Аксененко, кстати так же лауреатом премии «Своя колея». Мне жаль, что не на всех матчах сейчас удается бывать. А вот у Валерия Баринова получается даже на выездные игры выбираться, хотя у него и в театре, и в кино очень плотный гастрольный график.

– Не Баринов ли тебя, часом, с Семиным познакомил? Ведь они оба из Орла и дружат чуть ли не со школьных лет. – Нет, как-то само собой вы – шло на одном из матчей. С тех пор иногда общаемся, говорим о футболе. С такими как Юрий Павлович всегда интересно. Семин из тех, кто не сворачивает со своего пути ни при каких обстоятельствах. Для творческого человека это особенно важно.

– Тогда, после провальных матчей в сезоне-2007, не возникала мысль: «Почему Семин сидит в президентском кабинете, а не руководит у бровки игрой?» – Думаю, не у меня одного. Вспомните, как по-разному воспринимался приход в клуб Семина и Бышовца. Для одних это был новый шаг «Локомотива» в будущее. Для других – два медведя в одной берлоге. В итоге не выиграл никто. А команда и болельщики проиграли. До сих пор не могу найти объяснения тому, почему после ярких побед над лидерами следовали поражения от проходных команд.

– При тандеме Филатов – Семин разве такого не случалось? – Не припомню. Тогда у команды был характер, игровой стержень. С Филатовым ушла подогнанная, единая команда настоящих управленцев, прошедших вместе через многие трудности. И вели ее за собой главный тренер и президент клуба, которые верили в порядочность и преданность каждого из них.

– А ты не допускаешь, что в какой-то момент они просто перестали понимать друг друга? – Вполне. В киношной и театральной жизни такое не редкость. Испытание временем, знаете ли, непростая штука. Но если конфликт и имел место, то им стоило сделать все, чтобы его погасить. Ради дела. Не получилось. Почему? Это тайна Юрия Павловича и Валерия Николаевича. Жаль…

– Давай сменим тему. Кто, на твой режиссерский глаз, самый выразительный футболист времен Семина и Филатова? – Билялетдинов. В нем много актерского – своеобразная манера игры, импровизация, умение держать паузу, чувство партнера. Талантище! Очень жаль, что после «Эвертона» у Динияра в карьере все наперекосяк пошло. Не следовало ему из Англии в «Спартак» уезжать.

– Об Измайлове так же поначалу много говорили. А потом… – Вы правы – сплошные пере-пады. В «Спортинге» им поначалу были довольны. Хиддинк даже в сборную вызывал. Но в Испании на Евро–2008 его не было. Марат – открытие Семина. Ушел Юрий Павлович – и пошло. Потом они в азербайджанской «Габале» встретились. Позже Измайлов оказался в «Краснодаре». Но на звездный уровень так и не вышел.

– Помнится, Высоцкий тоже не с первых ролей стал знаменитым. – Да, отец трудно поднимался. После института долго перебивался второстепенными ролями на сцене, крошечными эпизодами в кино. В театре Пушкина, помнится, лешего в «Аленьком цветочке» играл. Но терпел, не сдавался, хотя в какой-то момент верить в него перестали даже самые близкие. Однажды очень помог белорусский режиссер Виктор Туров, снявший его в замечательной картине «Я родом из детства». В ней Марк Бернес исполнил песню «На братских могилах…», после которой о Высоцком заговорили и как о поэте. Потом была «Вертикаль» Говорухина, выстроенная на песнях отца. Их после себя он оставил больше четырех сотен. Каждую писал жадно, спешил, словно наверстывал упущенное время. То самое, что закалило его и помогло стать личностью, в которой Юрий Любимов неожиданно для всех увидел будущего Гамлета. Вот так он обрел в жизни и творчестве «свою колею».

– Многим пришлась не по вкусу та история с отцом, которая легла в основу вашего сценария «Высоцкий. Спасибо, что живой». Почему для фильма ты выбрал именно трагический эпизод из его жизни, когда он чуть не умер во время гастролей в Узбекистане? – Обо всем этом я узнал на девятый день после смерти Владимира Семеновича от его самого близкого друга Севы Абдулова. Больше всего меня потрясло то, что случилось это ровно за год до смерти отца, который тогда выжил и вернулся в Москву со стихотворением «Мой черный человек в костюме сером» – знаковым в его творчестве произведением. Для меня эта история – рассказ не о слабостях большого художника и ранимого человека, а о его силе духа, умении не сдаваться, способного сделать то, что ему предначертано. Вот почему я считаю, что все происшедшее с ним в той поездке его нисколько не очернило, а, напротив, не сломило. Это рассказ о победителе, а не о побежденном.

– Быть может, те зрители, кто был разочарован, ждали увидеть на экране романтические отношения Высоцкого и Марины Влади? – Не исключаю. Ведь были и такие, кто считал отца эдаким мажором, разъезжающим на «Мерседесе» в компании с французской кинозвездой, которому все дозволено. А фильм оказался совсем о другом – о том, как все непросто складывалось в жизни отца, который никогда не отступал перед любыми обстоятельствами.

– Вечным памятником отцу служит еще и музей Высоцкого. Как и когда зародилась идея его создания? – Она появилась после того, когда я увидел, как в день похорон люди несли в театр на Таганке фотографии отца, какие-то вещи, связанные с его жизнью, афиши, программки. Все это потом стало частью экспозиции музея. Решение по созданию его дирекции было принято в 91-м году. А официальное открытие состоялось год спустя. Огромная заслуга в этом Юрия Михайловича Лужкова, усилиями которого был выделен дом, который шел под снос. Но тогда в нем еще осталось 11 жильцов, которых в спешном порядке расселили по новостройкам. Кстати, решение о назначении меня директором музея принимал лично мэр Москвы.

– Содержание музея дело хлопотное? – Очень. Основное здание возводилось в начале девятнадцатого века. А остальные строения – постройки первой половины двадцатого. Сами понимаете, какой уход за всеми ними требуется. Канализация, электрика, вывоз мусора, а зимой и снега, уход за кровлей… Слава Богу, справляемся с помощью тружеников ЖКХ, которые понимают, что помогают хранить память о Владимире Семеновиче, который был и остается для них большим актером и великим поэтом.

– Кто из футболистов нынешнего поколения идет по «своей колее» не сворачивая? – Пожалуй, Артем Дзюба. Как его судьба ни крутила, ни испытывала на прочность, а он ни разу не дрогнул. «Спартак» его в аренду то в «Томь» отдавал, то в «Ростов», а Артем везде был лидером и бомбардиром. На таких игра держится. Не зря он сейчас и в «Зените», и в сборной на первых ролях. В отличие от динамовского форварда Кокорина, который уже который год все еще в подающих надежды ходит в поисках своей колеи.

– А у «Локомотива» «своя колея» сегодня есть? – То, что была, – точно. Но пока клуб с нее сбился. Наверное, иногда полезно отступить, чтобы стать жадным до успеха. Возможно, в этом плане прошлый сезон пойдет команде на пользу. Сейчас «Локомотив» возглавил свой, пусть и молодой тренер – Игорь Черевченко. Значит, есть надежда, что следующий сезон не пройдет впустую. Как, впрочем, и у сборной Леонида Слуцкого, приходу которого в нее несказанно рад. Наконец-то мы дождались, что у руля главной команды страны встал наш наставник.

– А что бы ты, как болельщик, посоветовал Слуцкому перед приближающимся чемпионатом Европы? – Что можно советовать тренеру, который дважды выигрывал с ЦСКА чемпионские титулы, обыгрывал в Лиге чемпионов таких асов, как «Манчестер Сити», «Интер»? Хотя… На мгновенье Никита Владимирович задумывается, вновь врубает магнитофон и на помощь приходит Владимир Семенович.

Мяч затаился в стриженой траве. Секунда паузы на поле и в эфире… Они играют по системе «дубль-ве», А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре»… Полный текст можно прочитать в № 2 журнала “Вокруг ЖэКа” за 2016 год