Игорь Шпектор: «Трендом 2017 года будет ликвидация аварийного жилья»

В разгар зимы мы оба пытались не опоздать к месту назначенной встречи. Игорь Леонидович Шпектор протискивался через сугробы из одной части Москвы, я пробирался сквозь снежную кашу из другой. В результате с трудом, но интервью все же состоялось. 

– Как-то вы предложили увольнять мэров городов за плохую уборку снега. По итогам завершившегося декабря можете назвать кандидатуры, достойные наказания?
– К сожалению, точной статистикой не обладаю. Но считаю, что порядочные люди, в случае выявления профнепригодности, должны сами инициировать отставку. Нельзя все валить на природу. В России метель – нормальное явление. Работал долго в Заполярье, знаю, что даже в Воркуте можно к утру успеть убрать последствия ночной снежной бури.
– Игорь Леонидович, родившись и отучившись в Харькове, как вы попали за Полярный круг?
– В 1943 году, когда мне было только 5 лет, погиб отец. Жизнь в разрушенном послевоенном городе была голодной. Чтобы помогать маме, пришлось пойти в техникум получать строительную специальность. Потом сразу призвали в ряды Советской армии, где честно прослужил три года в разведке. После службы вернулся в Харьков. Учился на вечернем отделении ВУЗа и работал на заводе, где занимался теплоснабжением, водо­обеспечением, придумал компактную систему шламоудаления (шлам – микроскопические отходы продукта, выпадающие в осадок при промывке. – А.Ш.). Применение разработки позволило расширить производственные площади для профильного оборудования. С производства перешел в городской «ВодоканалНИИпроект», где проектировал очистные сооружения для советских и иностранных городов. Эта деятельность так увлекла, что захотел полностью посвятить себя науке. Но руководство не отпускало. В то время все коммунисты должны были подчиняться требованиям партийных органов. Для того чтобы быстрее уволиться, мне посоветовали попроситься на работу на Север. Я написал в Воркуту. Когда пришел вызов, проектной организации пришлось выдать мне трудовую книжку. Но и я вынужден был хотя бы на пару дней показать нос на том Севере, на который просился. Так и попал в Воркуту, где задержался больше, чем на 40 лет…
– В одном из американских русско‑язычных журналов ваше появление в угольной столице описано так:
Где-то в середине 60-х годов прошлого века по Воркуте шли два очень похожих по внешности и возрасту молодых человека. Оба инженеры. Оба носили почти одинаковую фамилию – у одного Спектор, у другого – Шпектор. Один устроился в управление «Сантехмонтаж», другой – в управление «Тепловодоканал».
А через много лет под Воркутой состоялся такой диалог:
– Участок Усинского водовода от пикета №99 до пикета №100 сдал представитель генерального подрядчика Юрий Спектор!
– Участок Усинского водовода от пикета №99 до пикета №100 принял представитель генерального заказчика Игорь Шпектор!
– Судьбе было угодно свести нас, почти однофамильцев, еще в Харькове. Мы сблизились. Наверное, и из-за фамилии в том числе. Кстати, она мне помогла наладить контакт еще с одним человеком. Он возглавлял специализированный институт в Ленинграде в то время, когда разработанный мной в соавторстве проект очистки шахтных вод требовал одобрения. Когда я привез документы и представился Шпектором, руководитель института по фамилии Шпекторов воспринял это как издевку, а идею очистки воды от угольной взвеси назвал авантюрой. Но городу нужна была чистая вода. Пришлось доказывать обратное. Удалось. С помощью инженеров с берегов Невы мы запроектировали станцию очистки шахтных вод. Мне поручили возглавить ее строительство. Следом возвели еще две. Пить воркутинскую воду стало возможно прямо на станции. А в реке Воркута завелся хариус…
– Ваши письма матери из армии читали всем многоквартирным домом, так как сложно было разобрать закорючки солдатского почерка. Психологи считают неразборчивость почерка признаком гениальности. Вы придумали свою систему шлакоудаления, были соавтором проекта и начальником строительства первой в СССР станции по очистке шахтных вод. Что еще грандиозного совершили?
– Эка загнули – гениальность! В былые времена советские люди какие только горы не сдвигали. В 1969 году река Воркута, на которой стоит одноименный город, промерзла до дна. Чтобы не объявлять эвакуацию всего населения, пришлось прокладывать по льду трубопровод, искать омуты с незамерзшей водой. Это не гениальность, а жизненная необходимость была. Довелось руководить и строительством уникальной для Арктики плотины. По проекту на ее возведение отводилось тринадцать лет. Мы, в условиях вечной мерзлоты, уложились в десять. В результате город и его жители получили надежное водообеспечение.
– Теперь понятно, почему в 1998 году вам предложили руководить городом.
– Предлагали не один раз. Сначала отказывался, но к 1998 году ситуация, развивавшаяся в Воркуте, дошла до крайности. Задолженность по выплате заработной платы как у бюджетников, так и у шахтеров была более полутора лет. Шахтеры бастовали. Уголь перестали добывать. Шахтеры из Инты перекрыли дорогу из Воркуты на Москву. Тогдашний глава Республики Юрий Спиридонов вызвал и попросил: «Возьми город!».
Приняв должность, я сразу предупредил: в Воркуте кончилась демократия и начинается диктатура. Начал планомерно ликвидировать самострой, который заполонил центр города. На меня обижались и торговые работники, и их теневые покровители. Последним я публично предложил высказать претензии в глаза мне одному на кладбище или на территории заброшенной шахты. Оферту никто не реализовал, несмотря на то, что, сев в мэрское кресло, я отказался от личной охраны…
C трудом, но мне удалось изменить систему управления, решить финансовые проблемы города, вернуть городу былой статус.
Мы начали сажать парки. В условиях вечной мерзлоты их разбили 14. Маленькие деревца удобряли активным илом с городских очистных сооружений. По моей просьбе руководители городов, имеющих богатую растительность, присылали в Воркуту саженцы. Я сам привез в купе поезда из Усинска рябину, посадил на городской улице, ухаживал. Через три года на ней появились ягоды.
Особое внимание в Воркуте пришлось уделять социальной сфере. Медицинские учреждения укрупняли, переводили из старых помещений в новые. Ремонтировали школы, детские сады, библиотеки, клубы, театр. Реконструировали кинотеатр. Реконструировали улицы. Фасады домов окрашивали в яркие цвета. До этого шахтерский город был цвета асфальта. Открыли фонтан в центре и фонтан в поселке. Реконструировали плоские крыши домов, непригодные для севера. Вместо них делали шатровые. Стали прививать любовь детей к городу. Привлекали их к субботникам, воскресникам по очистке города от десятилетиями валяющегося мусора.
На Новый год в Воркуте местные художники и скульпторы мастерили городки из ледяных фигур. Им помогали волонтеры. Денег для создания хорошего настроения у города не было. Волонтеры все делали бесплатно. Много помогали предприятия во главе с объединением «Воркутауголь».
Заботились и о духовном. Построили несколько церквей, заложили храм. Вместе со священнослужителями инициировали крещенские купания и крестные ходы. Организовали спортивные состязания, которые потом переросли во всероссийскую «Спартакиаду народов Севера». Придумали праздник оленеводов, который собирал десятки тысяч людей.
Мы стали проводить конкурс детских садов «Звездочка», на которых проявились таланты у многих мальчишек и девчонок. Я лично председательствовал в жюри, так как считал и до сих пор считаю, что первое лицо своим присутствием должно показывать отношение власти к проводимому мероприятию.
– После прочтения одного из детских сочинений на тему «Если бы я был мэром», в котором семилетний мальчик сетовал на сложность при посадке в вагон поезда, вы обустроили перрон на воркутинском железнодорожном вокзале.
– Всю жизнь внимательно отношусь к детскому мнению. У детей обостренное восприятие окружающего мира, и они замечают то, на что взрослые смотрят сквозь пальцы. В свое время мы и памятник на площади Победы в Воркуте построили по эскизу десятиклассницы Саши Степановой. До сих пор дети присылают мне свои рисунки, и я нахожу для них место.
– За ходом городских работ вы наблюдали даже с неба, чем вводили в ступор тех же коммунальщиков.
– Было такое. Иногда летал на дельтаплане над городом. Это позволяло быстро увидеть реальное положение дел и на следующее утро на планерке объективно принимать решения.
– От любви к небу вы «пробили» присвоение имени «Воркута» стратегическому бомбардировщику ТУ-95? (Недавно использовался в операции в Сирии – А.Ш.)
– С момента появления в городе и поныне я являюсь ярым патриотом Воркуты. Как-то в общении с жителями услышал от одного бывшего заключенного ГУЛАГа: «Через город прошло такое огромное количество людей разных национальностей, что можно считать Воркуту столицей мира». Фраза врезалась в память. Стал ее использовать. Слова подхватили другие, растиражировали СМИ. В процессе использования сформировался бренд: «Воркута – столица мира». Емкий и горделивый. Его теперь знают не только в России, но и в Америке, и во Франции, и в других странах. Поэтому самолету, который при дозаправке в воздухе может очень долго непрерывно находиться в полете над разными землями, имя «Воркута» как раз под стать.
– Какие чувства вы испытали, когда 18 июля 2005 года на ваш рабочий телефон в мэрии позвонил неизвестный, представившийся работником службы безопасности президента РФ из Барвихи, стал угрожать арестом и… ликвидацией?
– Не было никаких чувств. Этот авантюрист, отвлекающий от работы, названивал мне полтора года. Но только когда он прислал письмо на мой домашний адрес, я понял, что безопасностью близких рисковать нельзя, и обратился в соответствующие органы. Злоумышленником оказался местный слесарь. Ему сделали внушение и оштрафовали. Какие-либо личные претензии я предъявлять не стал.
– В 2000-х ваша кандидатура рассматривалась на должность главы Республики Коми.
– Рассматривалась. Но я отказался. Это не мое!
– В итоге у вас возникло недопонимание с одним из членов команды нового главы республики, и вы оставили в 2007 году кресло мэра по собственному желанию.
– Говорите прямо – у меня возник конфликт с тогдашним первым заместителем главы Республики Коми. Я не согласился принять условия, по которым Воркуту лишали нормального финансирования и т.д., и сложил с себя полномочия. Меня уговаривали остаться. Я поставил вопрос ребром: «Или я, или он». Теперь жизнь все расставила на свои места.
– Нынешняя работа на посту председателя Комиссии по развитию социальной инфраструктуры, местного самоуправления и ЖКХ Общественной палаты Российской Федерации приносит людям больше пользы, чем работа мэром отдельно взятого города?
– Объективно – больше. Получаю тысячи писем уже не из одной Воркуты, а из разных уголков России. Приходится часто ездить по стране, решать сложные вопросы. Причем разбираю их не с точки зрения кабинетного теоретика, а с позиций человека, непосредственно занимавшегося жилищно-коммунальным хозяйством, вопросами местного самоуправления и инфраструктуры.
Сейчас очень пропагандируют концессию в ЖКХ. Не надо думать, что она панацея. Если предприятие работает и самоокупается, то никакого смысла отдавать его в концессию нет. Есть масса примеров, когда уверенно стоящих на ногах производителей тепла или поставщиков воды власти заставляли отдаваться концессионерам. Между тем не всегда концессионер представляет из себя финансово состоятельную фигуру. Порой у него за душой только стол и ручка, а пыль в глаза он пускает кредитными деньгами. Такие «деятели» потом выжимают из полученных в концессию активов все до капли и исчезают. Передача инфраструктуры в концессию оправданна только, когда требуется модернизация. Муниципалитет же, осуществляя выбор инвестора, обязан проверить наличие реальной программы, позволяющей в разумные сроки окупить вложенные средства и потом приносить прибыль.
Много копий было поломано при организации процесса лицензирования управляющих компаний. Недавно помог представителям одной управляющей компании, которую муниципальные чиновники хотели лишить лицензии. Просто по своей прихоти. Не ко двору пришлись…
В основной массе в стране действуют тысячи хороших управляющих компаний и дееспособных товариществ собственников, способных самостоятельно отстаивать свои интересы. За профессиональным управлением жилищным фондом будущее.
– Но согласитесь, иные самодостаточные управляющие компании часто неуправляемы. Много фактов, когда они не раскрывают информацию о своей деятельности по управлению МКД, сговариваются и «делят» дома, чтоб не конкурировать между собой, а значит, не заботиться о качестве оказания услуг.
– Если компания не выполняет взятые на себя обязательства по управлению многоквартирным домом, то собственники в любой момент могут на своем общем собрании переизбрать ее. В сложных случаях готов помочь жителям. Жду писем на адрес Общественной палаты Российской Федерации.
– Как вы оцениваете последние инициативы по наведению порядка по определению предельных тарифов на коммунальные услуги в регионах?
– Тарифы должны разрабатываться объективно, с учетом технической и экономической обоснованности, а не из сиюминутных политических соображений. То есть их не надо ни завышать, ни занижать. Занижение тарифа может привести к краху предприятия. Завышение – к росту социальной напряженности. Цифры должны подсчитываться правильно для каждого города и субъекта Федерации. В регионах, где анализ покажет «неподъемность» тарифа для некоторых категорий граждан, администрация должна оперативно предлагать меры социальной поддержки. Только целевая помощь, а не внерыночные корректировки стоимости ресурсов должны применяться в ЖКХ.
– Вы высказываетесь за тотальную установку приборов учета даже жестче, чем представители профильных исполнительных органов власти.
– Приборы учета должны быть установлены повсеместно. И на вводе в многоквартирный дом, и в каждой квартире. Только это позволит правильно рассчитываться за коммунальные ресурсы. На сегодняшний день, к сожалению, многие не устанавливают приборы учета и бесконтрольно расходуют, например, воду. Их соседи вынуждены платить за них, так как общедомовой прибор учета показывает большой расход. С 2017 года сверхнормативный расход ляжет на плечи управляющих компаний и может разорить их. Считаю, что должны быть установлены разумные нормативы по потреблению коммунальных ресурсов. А в случае, когда в помещении есть возможность установить прибор учета, но собственник не торопится, к нему должны применяться санкции в виде применения повышающего коэффициента 10, а не 1,5, как сейчас.
А за воровство коммунальных ресурсов путем установки магнитов, скрутки показаний и т.п. надо применять жесткие санкции. За кражу 50-рублевой банки консервов сажают человека в тюрьму, а за кражу электроэнергии на 1000 рублей всего лишь наказывают штрафом. Это неправильно! Должна быть уголовная ответственность.
– За два года до выборов-2012 вы публично спрогнозировали повторное избрание Владимира Путина президентом России.
– И сейчас могу не гадая сказать: в 2018 году народ России вновь подавляющим большинством голосов изберет президентом Владимира Владимировича. Других кандидатур уровня Путина я не вижу. Он очень сильная личность.
– Интересно, а какое, на ваш взгляд, будущее у государственной корпорации – Фонда ЖКХ?
– Прежде чем говорить о будущем, надо отдать должное государственной корпорации – Фонду содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства во главе с генеральным директором Константином Цициным и председателем наблюдательного совета Сергеем Степашиным. Результаты работы за минувшие годы дают право говорить о том, что Фонд – великолепный инструмент, который организовал по всей России процесс сноса аварийного и строительства для людей нового жилья. Выполнение программы было рассчитано до 2012 года. Реестр аварийного жилья был сформирован на эту дату. Но количество домов, которые требуют сноса, было значительно занижено. На встрече с президентом Владимиром Путиным я предложил провести инвентаризацию жилищного фонда для определения верной оценки и формирования реального прогноза по ликвидации аварийного жилья в стране. В настоящее время эта работа идет. Когда завершится, то, думаю, будет выявлено значительное количество ранее не учтенного аварийного жилья. С его сносом и расселением муниципалитеты не смогут справиться самостоятельно. Это не только касается обеспеченности финансами. Над многими губернаторами должен висеть дамоклов меч, чтоб четко велись работы. Государственная корпорация – как раз и является таким дамокловым мечом, она не только выделяет денежные средства, но и применяет меры воздействия.
Всего по стране, на мой взгляд, в переселении из аварийного жилья нуждаются около 8–9 млн человек. В 2017 году за счет средств Фонда ЖКХ планируется переселение из аварийного жилья миллионного гражданина. Миллионного! Так что брендом 2017 года в России будет ликвидация аварийного жилья.
В минувшем году съезд Союза городов Заполярья и Крайнего Севера обратился к президенту и в Правительство Российской Федерации с просьбой продлить работу Фонда ЖКХ до 2025 года. По итогам слушаний в Общественной палате Российской Федерации также было решено поддержать продление работы государственной корпорации. Знаю, что с аналогичными просьбами к президенту страны обращаются и многие губернаторы.
С моей точки зрения, пусть этот инструмент будет несколько изменен, пусть он будет координироваться иначе, но такой инструмент должен остаться и приносить пользу…

Полный текст можно прочитать в № 1 журнала «Вокруг ЖэКа» за 2017 год