Матч-легенда: как «Спартак» обыграл «Реал»

Окончание. Начало в номере 6-2020

Провидец Романцев и взвинченный Хиддинк
Честно говоря, на тот момент в победу «Спартака» верилось с трудом. С середины августа и до приезда испанцев команда Романцева в семи матчах набрала лишь шесть очков, одержав лишь одну победу над скромной «Тюменью». А перед встречей с «Реалом» и вовсе была разгромлена ЦСКА Олега Долматова. Потому, несмотря на стартовую победу в Лиге чемпионов над «Штурмом», на фоне обладателя Межконтинентального кубка шансы «Спартака» оценивались примерно как один к четырем. С Олегом Ивановичем я эту больную тему не обсуждал – знал, что можно нарваться на неприятности. Как-то в начале своей трудовой деятельности в «Спартаке» я имел неосторожность высказать главному тренеру свое мнение по поводу игры одного футболиста.
– Значит, тебе он понравился? – переспросил Романцев. – А ты знаешь, что я уже на двадцатой минуте хотел его заменить? Так, что, Львович, лучше занимайся своими делами, а с футболом я уж сам как-нибудь разберусь.
Тогда я понял, что даже в самые благополучные турнирные времена тем, касающихся команды, лучше с Иванычем не затрагивать. Но на встрече с журналистами накануне игры с «Реалом», впервые проходившей в Тарасовке, он сам заговорил о текущих трудностях. Последние полтора месяца для «Спартака» были названы им спячкой, в которую впал ряд переоценивших себя в команде ведущих игроков. И жестко заявил, что если в матче с испанцами они не перестроятся, то могут оказаться в дубле. А в качестве плюса для «Спартака» он отметил отсутствие у «Реала» достаточной игровой практики, выделив из всех его звезд защитника Йерро, который «умеет все».
– Ничья в матче с таким соперником вас устроит? – поинтересовался под занавес встречи один из журналистов.
– Такой вариант не станет для нас катастрофой, – ответил Олег Иванович, – хотя «Спартак» специально на ничью никогда не играет. Что касается нашей готовности, то она представляет собой нечто среднее между тремя с плюсом и четырьмя с минусом.
На том и разошлись. Теперь для нашего тренера оставалось только поставить точку в определении состава, из которого выбыли готовящийся к операции в Германии Ширко, а также еще не оправившийся после травмы Ромащенко. И Романцеву в очередной раз пришлось доказывать, что по части интуиции и умения чувствовать готовность игроков равных ему не много. Прежде всего он решил уделить особое внимание левому флангу гостей, где привыкла хозяйничать ударная связка Роберто Карлос – Савио, готовая вспахивать бровку от ворот до ворот все 90 минут. Потому перекрывать эту опасную пару поручили Парфенову и Баранову, активность которых должна была связать летучих бразильцев по рукам и ногам. Так же особое внимание требовалось уделить контролю мяча, потеря которого для таких асов, как Рауль, Миятович, Зеедорф и Редондо, может стать самым щедрым подарком для контратак. Такой в общих чертах вырисовывалась игровая стратегия «Спартака», под которую и подгонялся состав. Оставалось только принять решение, кто вместо выбывшего Ширко составит в атаке компанию Писареву. Почти все были уверены, что им станет только появившийся в этом сезоне Канищев. Но вопреки всему Романцев рискнул сделать ставку на Робсона. И это сработало!
Для Хиддинка это был первый визит в Россию, куда непредсказуемая тренерская судьба вновь приведет его ровно восемь лет спустя. Он мало походил на того приветливого, своего в доску Гуса Ивановича, к которому болельщики потом быстро привыкли и полюбили. А после Евро-2008 еще и носили на руках. До игры с «Реалом» я с голландцем общался мало. Но по тому, с каким раздражением он реагировал на окружающих, чувствовалось, что ему не нравится абсолютно все – непривычно холодная погода, расположенный далеко от «Лужников» отель, предоставленный хозяевами автобус. А когда пресс-атташе испанцев представила Хиддинку меня, то я понял, что и это не доставило ему особой радости. Что и подтвердил колючий Гус, с ходу отказавшись от общения с приехавшими в отель российскими журналистами. Хотя предварительно добро на это было получено. Кстати, так же самоуверенно, подчеркнуто раздраженно он вел себя и на вечернем общении с прессой в «Лужниках». Возможно, таким образом пытался скрыть тревогу за исход предстоящей встречи или, напротив, хотел подчеркнуть, что уверен в ее исходе. Не исключено, что подобное напряженное состояние являлось еще и следствием колоссального давления, которое может испытывать тренер, оказавшийся в таком большом клубе. Голландец понимал, что с такими дорогущими звездами, как Рауль, Йерро, Роберто Карлос, Зеедорф, Иильгнер, он просто обязан творить чудеса. В противном случае ошибок ему не простят. Конечно, психологически это не могло не давить, что и заставляло его срываться. Но то, что Хиддинк устроил на послематчевой пресс-конференции, когда обвинил переводчика в искажении его слов, повергло в шок даже испанских журналистов. Как и удивившее всех заявление, что в этот вечер в «Лужниках» все 90 минут доминировал «Реал», а «Спартаку» просто повезло. На что испанская Marca утром отреагировала кричащим заголовком: «Глотай пилюли, Хиддинк! Почему «Реал» приехал в Москву таким самоуверенным?!».
Лет через десять в Бору, где готовилась наша сборная, я встретился с Гусом Ивановичем, который ее тогда возглавлял, чтобы взять у него интервью. И между делом поинтересовался, что оставил в его памяти тот первый приезд в Россию с «Реалом».
– Я что-то не очень его помню. Мы, голландцы, стараемся запоминать только хорошее, – улыбнувшись, неожиданно ответил он.
Во время минувшего чемпионата мира, на который Хиддинк прибыл в роли комментатора, мы с бывшими помощниками в сборной Александром Бородюком и Игорем Корнеевым пригласили его поужинать в «Ресторан на Шаболовке». Нам выделили отдельный зал с камином, где уважаемому гостю было даже разрешено курить любимые гаванские сигары. Это был очень трогательный ужин, с шутливыми и моментами слегка грустными воспоминаниями. И когда подошла пора прощаться, Гус, положив мне руку на плечо, вдруг сказал.
– А ты знаешь, Александр, тогда, в 1998-м, у «Спартака» была классная команда! И только когда прошло время, я понял, почему он сумел обыграть такую махину, как «Реал». Просто вы чуть больше хотели победить. Вот это «чуть» в футболе порой и решает все.
И улыбнулся. А я понял, что прошедшие с той нашей первой встречи 20 лет не прошли для Гуса Ивановича даром.

Почему Робсон перестал мыть голову холодным пивом
Все то, о чем я уже вспомнил, было своеобразной увертюрой к матчу, интерес к которому был огромен. Достаточно сказать, что освещать его собралось 385 журналистов, съехавшихся с разных концов света, включая Казахстан, Армению и даже Алжир. А права на его трансляцию в США впервые закупил телеканал ESPN-2. Кроме 65 тысяч болельщиков – за минусом небольшого десанта поклонников из Мадрида, поддержать «Спартак» пришли еще и его близкие друзья – актеры Александр Фатюшин и Александр Калягин с очаровательной Евгенией Глушенко, а также близкий друг Олега Ивановича певец Александр Буйнов. А в ложе VIP свои законные места заняли премьер-министр Евгений Примаков и мэр столицы Юрий Лужков (светлая им обоим память!). Я как обычно приехал в «Лужники» часа за два до начала, выяснил, как обстоят дела в пресс-центре, пообщался с шеф-поваром казино Golden Palas, который накрывал стол для спартаковских гостей. А уже перед самым приездом команды проверил комнату, где всегда проводил время Романцев. До начала встречи он никогда в раздевалке не появлялся, давая возможность футболистам самостоятельно настроиться на игру и еще раз обсудить все сказанное им на установке в Тарасовке. Обычно компанию Олегу Ивановичу в предматчевом чаепитии составляли мы с администратором Александром Хаджи, ведя разговоры на самые разные темы. Кроме тех, что касались предстоящей встречи – таков неписаный закон. Время от времени я заглядывал в раздевалку, которая жила своей обычной жизнью: над кем-то колдовал доктор Васильков, кого-то растирали массажисты Коля Ларин и Володя Паников, в углу о чем-то негромко переговаривались тренеры Вячеслав Грозный и Виктор Самохин. А неугомонный Цымбаларь с помощью переводчика что-то говорил с улыбкой Робсону.
– О чем беседовали с Максимкой? – поинтересовался я у Ильи, когда он, увидев меня, подошел поздороваться.
– Попросил его шепнуть на поле Роберто Карлосу, чтоб, когда на его фланге с мячом окажусь, тот разочек поскользнулся. А уж я не промахнусь, – засмеялся вечно неунывающий Цыля. Эту шутку я вспомнил, когда под занавес встречи бразильский защитник «Реала» бесцеремонно уложил Робсона на сырой газон, спровоцировав короткую перепалку на родном языке.
– Что вы с ним так горячо обсуждали? – смеясь, спрашивал потом Максимку в раздевалке еще один наш записной шутник Вася Баранов.
– Погоду, которая ему не понравилась. Вот я и послал его в… Бразилию, где всегда тепло, – в тон Василию, подмигнув, ответил один из героев матча.
Именно так назвал Робсона после игры Романцев. Обычно он никогда не выделял игроков по отдельности, делая акцент на том, что победа – дело всей команды. Но здесь сделал исключение – слишком уж дорогой она на сей раз оказалась. В «Спартак» Робсона привез Адик – одессит с американским паспортом. Вообще Романцев скептически относился к легионерам, считая их залетными гастарбайтерами. А уж после того как на сборах в Турции с нами побывала странная троица из Камеруна, затем загадочно исчезнувшая с туалетной бумагой и неоплаченными телефонными счетами, Олег Иванович дал слово больше с подобной публикой не связываться. И когда через несколько месяцев ему предложили посмотреть бразильца, он наотрез отказался. Но Адик был не из тех агентов, кто сдается без боя. И после первой же тренировки, увидев, как Робсон по-хозяйски уверенно выглядит в квадрате, Романцев покачал головой: «Похоже, парень-то наш – спартаковский». Это было летом 97-го.
– Робсон непросто входил в команду и в незнакомую жизнь, – вспоминает пришедший с ним в клуб переводчик Георгий Чавдарь. – Он был тогда такой удивленный, ничего не знающий о России. Помню, когда мы в первый раз поехали с дублем на игру, Робсон спросил: «Мы что, на похороны едем? Почему все такие молчаливые? Вот у нас в Бразилии футбол – это всегда карнавал, праздник, радость». Многое потом ему пришлось ему объяснять, пока он не стал воспринимать нашу реальность и в нем не проявилось славянское качество – терпение. Неслучайно Романцев столько раз говорил: «Жди, твое время придет».
«Реал» в Лужниках стал его временем. Точнее, звездным часом. Не будем вспоминать детали, сколько он выиграл единоборств, отдал точных передач и прочих технико-тактических действий. Оставим это для модных ныне псевдокомпьютерных аналитиков. Робсон, особенно во втором тайме, буквально затерзал Пануччи и Йерро, Санчиса и Роберто Карлоса – защитников с мировым именем. Что позволило уже уступавшему в счете «Спартаку» буквально перевернуть игру. Сначала бразилец заставил Роберто Карлоса свалить его вблизи штрафной Илльгнера и Цымбаларь точно пробил в левый верхний от голкипера угол. А через пять минут, после длинной передачи Тихонова, головой сбросил мяч на набегавшего Титова – 2:1!
– Иваныч, а почему ты все-таки решил сделать ставку на Робсона? – рискнул я поинтересоваться у Романцева, когда страсти уже улеглись.
– Сам не пойму, – признался Романцев. – Может потому, что увидел, как на последней тренировке у него горели глаза. Иногда для тренера это решает все.
С такими горящими глазами бразилец провел в «Спартаке» еще четыре сезона, забив в 148 матчах 32 гола. Так что свой футбольный хлеб он отрабатывал честно. В команде Максимку любили, хотя и не упускали случая подшутить над ним. Особенно Васька Баранов, который любил повторять: «Роба, прекрати мыть голову холодным пивом – простудишься!». На что тот, смеясь, отвечал: «Что ты, Вася я теперь ее мою только теплым». В 2002 году, после появлении в клубе нового президента Червиченко, Робсон перебрался в Японию. Потом недолго поиграл во Франции, а закончил в 33 в Китае. Вернувшись на родину, он открыл в родном Рио мясной магазин с футбольным мячом над дверьми, который назвал «Максимкой». А теперь теплыми вечерами рассказывает друзьям, как в холодной Москве со «Спартаком» обыгрывал в Лиге чемпионов «Реал» и «Арсенал».

Цыля – футболист-оркестр
Теперь еще об одном герое того феерического вечера – Цымбаларе, или – по-свойски – просто Цыле, никогда не унывавшему ни в жизни, ни на поле. А каким еще мог быть настоящий одессит, выросший там, где юмор и футбол – часть жизни веселого, бесшабашного города. Илья умел в игре все. И мяч слушался его, словно верный пес хозяина. К нему с уважением относились даже самые заклятые враги спартаковцев – фанаты «Зенита». Согласитесь, это дорогого стоит.
А вот что говорил об Илюше в декабре 1999 года прокурор города Москвы Сергей Герасимов, которого друзья в шутку называли «пожизненно приговоренным болеть за «Спартак»: «Все-таки хорошо, что я в свое время не стал футболистом. Не то бы мне пришлось бегать за Цымбаларем и пытаться любыми способами отобрать у него мяч. А это дело неблагодарное, поскольку никто другой не умеет в нашем футболе, как спартаковский капитан, держать его на привязи. Вот и остается соперникам нещадно бить лидера чемпионов по ногам. А это уже 206-я статья – хулиганство. Неудивительно, что его коронная левая все время перевязана. А вообще-то, как говаривал следователь Максим Подберезовиков в фильме «Берегись автомобиля», «это нога у кого надо нога!». Это могут подтвердить все российские вратари, да еще Сидорчук из «Штурма» и Иллгнер из «Реала». Лично же для меня «Спартак» всегда по-особенному празднично выглядит, когда Цымбаларь на поле».
Как говорится, ни убавить ни прибавить. Разве что молча налить рюмку и без громких слов, по-доброму, помянуть Илюшу, которого, увы, уже нет с нами почти семь лет. Не сдюжило у бедолаги то самое сердце, которое было отдано игре. Той, которой наслаждался сам и щедро дарил другим. Светлая память…
А сейчас не могу без улыбки вспомнить, как незадолго до той встречи с «Реалом» Илья жаловался на какого-то чудика, достававшего его из Твери с предложением приобрести свою научную работу, посвященную тому, «как нужно бить штрафные со стопроцентной гарантией гола».
– Достал он меня, Львович, понимаешь, конкретно достал! – жаловался Цыля. – Даже не знаю, что и делать. Может, ты ему позвонишь?
Я знал, что общаться с такими доморощенными футбольными новаторами – только время тратить. И все-таки позвонил, предложил ему теперь иметь дело только со мной. Так ко мне попала объемистая тетрадка с разрисованными фломастерами схемами, как, откуда и куда бить штрафные Цымбаларю. Думаю, что когда Илья забил тот ответный мяч Иллгнеру, прозвучавший для «Реала» тревожным сигналом бедствия, теоретик из Твери гордо посмотрел на себя в зеркало – вот она моя работа! Действительно, все было сделано по высшему разряду. Сначала, чтобы запутать соперника, к мячу рванулся Баранов. Но неожиданно для всех удар своей золотой левой нанес уже Цыля, обведя выстроенную Иллгнером стенку. Так был открыт путь к победе!
– Ты случайно перед «Реалом» в тетрадочку, привезенную из Твери, не заглядывал? – потом шутя поинтересовался я у Ильи.
– А к чему мне это было делать? – засмеялся он. – Ведь этот теоретик все свои схемы с меня срисовал.
…Зимой 2014-го для передачи «40 дней без Цыли», я снимал тогда еще возглавлявшего «Спартак» Карпина.
– А какой самый памятный матч вы провели с Цымбаларем? – спросил я его.
– Пожалуй, в 1999-м, на «Стад де Франс», когда в концовке встречи он после паса Бесчастных на замахе убрал в штрафной двух французов и выложил мяч мне под удар. Это был шедевр! Уверен, что с такими данными Илья мог играть в клубе любого уровня.
…К сожалению, то был последний матч Цымбаларя за сборную. А чуть позднее ему пришлось расстаться и со «Спартаком», в котором он блистал все семь сезонов. А через четыре года его не стало. Но в памяти он остался весельчаком Цылей, которого еще называли футболист-оркестр.

Егор Титов: «Спартак» обыграл сборную мира
Еще одним из героев той знаковой победы Романцев назвал Егора Титова, поставившего в ней решающую голевую точку. К тому моменту он уже третий сезон как прочно обосновался в средней линии «Спартака», где сразу же стал заметной фигурой. Их дуэт с виртуозным Цымбаларем мог поставить на уши любую оборону, заставить ее потерять голову. Что давало возможность партнерам выходить на ударные позиции и рвать сетки чужих ворот. Вот что вспоминает о том сезоне спартаковской «девятки» его самый требовательный болельщик, отец Илья Владимирович.
– Третий год у Егора получился богатым на события. Повзрослел, возмужал, голова стала работать по-другому. Видно, что не мальчик уже – и в борьбу чаще идет, и даже с судьями стал спорить, чего прежде не бывало. Я считаю, в целом он справлялся. Был у него, вместе с командой, небольшой спад летом, но осенью забивал самые важные голы «Реалу», «Ротору»… Когда Егорке было 15 лет, я впервые его за руль посадил и наставлял: «Все маневры и обгоны надо выполнять на большом ходу, когда разгонишься. И в футболе так же действуй. Похоже, усвоил».
Сам Егор, с которым мы еще раз решили вспомнить встречу с «Реалом», признался, что каждый раз перед матчами «Спартака» отец обязательно заезжал в церковь, где ставил свечку Георгию Победоносцу. И перед тем лужниковским вечером не изменил традиции.
– Перед матчем с «Реалом» Романцев советовался с игроками по поводу состава? – возвращаю я Титова памятью на двадцать два года назад.
– С Олегом Ивановичем такое редко случалось. Вот Бесков, рассказывают, любил в день игры утром всем футболистам раздать по чистому листку бумаги, чтобы к обеду те написали свои варианты состава. Константин Иванович их изучал, но всегда поступал по-своему. То же самое делал иногда и Романцев. Но перед «Реалом» такого точно не было. А вот батюшка на базу приезжал. И нас в девятой комнате, где обычно все собрания проходят, на ратный подвиг благословил.
– Когда узнали, что в атаке с Писаревым сыграет Робсон, а не Канищев, сильно удивились?
– Абсолютно не удивился. Толя Канищев – неплохой форвард. Но под нашу игру, которая строится на коротком и среднем пасе, не очень подходил. А Роба ее сразу почувствовал. Он и открыться когда нужно умел, и сам мог пас вовремя отдать. А с «Реалом» и вовсе чудеса творил, буквально раздавив в центральной зоне таких классных защитников, как Йерро и Санчис.
– Вы тогда воспринимали «Реал» как фаворита в Лиге чемпионов?
– И не мы одни. Эта команда наводила ужас на любого соперника. По сути это ведь была сборная мира! Практически каждый игрок был лидером своих национальных сборных: Йерро, Санчис, Рауль, Карамбе, Савио, с которым мы тогда обменялись майками. Да любого возьми – и это будет футболист мирового уровня. Но в дрожь мы не впадали. Напротив, появился какой-то особый азарт – а почему бы не сотворить чудо и прыгнуть выше головы. Наверное, наш настрой ощутили и болельщики, которые так помогли. Низкий им еще раз поклон!
– В установке Романцева перед матчем было что-то особенное, и какое задание получили вы?
– Олег Иванович был предельно спокоен и лаконичен. Назвал состав, попросил быть предельно внимательными и ни при каких обстоятельствах не отступать от своей игры. После этого встал и сказал: «Я знаю, вы сможете! Поехали!».
– В перерыве встречи олимпийский чемпион Анатолий Исаев сказал, что в первом тайме «Спартак» не попал в игру.
– Позволю себе не согласиться с мнением даже такого уважаемого человека. Все первые 45 минут шла атака на атаку. Мы пытались высоко прессинговать, чтобы перекрывать свободные зоны Зеедорфу и Раулю. В какой-то мере нас такая тактика сковывала, но она помогала удерживать игровой баланс.
– Самый сложный момент встречи для «Спартака» назовете?
– Скорее всего, им стал тот, когда испанцы забили. Казалось, ничто не предвещало беды, когда Зеедорф продвинулся по центру вперед. Но совершенно неожиданно он пробил с левой прямо в перекладину. А первым на добивании оказался Рауль.
– Не мелькнуло в голове – все, это конец?!
– Если бы такое произошло, мы бы поплыли. А тут, напротив, какая-то злость появилась. И уже меньше чем через десять минут мы свой гол праздновали.
– Что помогло перевернуть игру в свою пользу?
– Гениальная левая Цыли, которой он со штрафного закрутил мяч мимо левого уха Иллгнера. Вот после этого нас уже было не остановить. Могли забить Тишка, Коля Писарев…
– А свой гол вспомните.
– По натуре я больше склонен к атаке. А тут получил задание больше действовать в опорной зоне ближе к своей штрафной, уступив место под нападающим Цымбаларю. Но когда Тихонов получил слева на фланге мяч, я рванул вперед, где Робсон выдал мне идеальный пас головой. Оставалось только опередить Йерро и пробить.
– Кто из близких первым вас поздравил с победой?
– Тогда мобильники еще не у всех были. Так что пришлось обойтись без оперативных поздравлений. За мной на машине с родителями на игру приехала Вероника, И скорее поехали домой праздновать победу. Но по набережной было не пробиться, и тогда решили проскочить на Садовое через Комсомольский проспект. А там прямо по проезжей части с песнями шли толпы болельщиков, которые восторженно кричали: «Спартак»! «Спартак»! «Спартак»! Вот тогда я понял, какое чудо мы совершили.
Боюсь, сегодня я такого уже не увижу…

Вместо эпилога
В тот вечер я покидал стадион одним из последних. Каково же было мое удивление, когда на выходе, там, где обычно паркуются автобусы с приезжающими командами, увидел двух пареньков лет пятнадцати в красно-белых шарфах.
– А футболисты уже все уехали? – с надеждой спросил один из них.
– Все, – к их огорчению сообщил я. – А вы чего домой не идете?
– Да вот, думали автографы взять. Не вышло… А сейчас на вокзал поедем. Поезд-то у нас только через полтора часа.
– Поезд? – удивился я. – А вы откуда будете?
– Из Курска. Мы оттуда на игру и приехали.
– А чего дома по телевизору не посмотрели?
– По телевизору? – удивились пацаны. – Да вы что! Это же «Спартак»!
И радостно улыбнувшись на прощание, побрели в сторону метро. 

Александр Львов