06.07.2017

Кто ты, товарищ Ларионов?

Мастер - класс легенд мирового хоккея в Балашихе
Мастер – класс легенд мирового хоккея в Балашихе

Два дня из жизни ­прославленного хоккеиста

Было это холодным питерским декабрем, когда он в должности директора по спортивным операциям трудился в местном СКА. Не думаю, что это было давней мечтой Профессора, как его звали в те времена, когда он сам выходил на лед. Тем более что жена Елена и две дочери с сыном скучали по отцу семейства в далеком Лос-Анджелесе. Но возможность вернуться в хоккей пересилила. И когда подвернулась возможность, я не раздумывая помчался в город на Неве, чтобы провести со своим давним другом эти незабываемые два дня.
А они действительно оказались такими. Впрочем, судите сами.

Ресторан «Рюмочная № 1». 19:48
Место, как и обещал Профессор, действительно оказалось хорошим. Строгий, чисто русский архитектурный стиль, уютный, с приглушенным светом зал, негромкая музыка времен Эдуарда Хиля и Майи Кристалинской. На стенах просторного фойе в рамках под стеклом собраны бутылочные этикетки винно-водочной и пивной продукции, выпускавшейся в стране еще с конца ­1920-х. Своеобразная возможность взглянуть на историю Отечества с помощью таких трогательных и уже начинавших забываться ароматно пахнущих названий. Напротив основного зала – музей русской водки. Вот и у нас зал своей славы появился. Описание его заняло бы слишком много места. Скажу лишь, что если вы хотите увидеть первый отечественный самогонный аппарат, изготовленный пару веков назад монахом Исидором, или ознакомиться с моделью последнего, а заодно увидеть с рюмкой в руках партийных вождей советских времен, то вперед в Питер. В «Рюмочную №1»!
Ларионов предпочитает на ужин холодец, селедку с отварной картошкой, домашнюю буженину, соления. На горячее – «пожарскую» котлету. Из напитков заказывает разливное пиво. Естественно, «Невское». Патриот! Следую его примеру. Только напиток прошу принести более крепкий, из категории тех, что выставлены в музее водочной славы.
– В Америке частенько в ресторанах бываешь? – интересуюсь у Игоря в ожидании ушедшего за закусками официанта.
– Два-три раза в неделю, с Леной. Предпочитаем итальянскую, японскую или мексиканскую кухню.
– С детьми ходите?
– Нет, с ними иногда вместе завтракаем. Алене уже 21. Она в Питтсбурге в художественном колледже учится. Увлекается фотографией, дизайном, балетом. Даяна еще школьница. Бредит Голливудом. Берет уроки актерского мастерства. Любимая актриса – Анджелина Джоли.
– Помнится, ты говорил об их хороших музыкальных способностях.
– Увлечение пением прошло само собой. Сегодня ни одна продюсерская компания не подпишет с тобой контракт, если ты не засветился на телевидении, как в свое время сделали Бритни Спирс или Кана Монтана.
– А фигурное катание, по примеру мамы, их не увлекает?
– Нисколько. Они предпочитают фитнес. Для занятий им дома есть все условия – отличный тренажерный зал, два бассейна. По возможности с удовольствием составляю им компанию.
– Ну, а чем увлекается Игорь Ларионов-второй, наверное, можно и не спрашивать.
– Угадал. В свои десять лет он просто бредит хоккеем. Два раза в неделю Лена возит его за 37 миль к аэропорту на тренировочный каток «Лос-Анджелес Кингз». Это обходится в 8–10 тысяч долларов в год. В субботу занятия начинаются в шесть утра, и жена уже в четыре поднимает Игорька. Вот так характер и воспитывается.
– Почему ты вдруг решил перебраться из Детройта в Лос-Анджелес?
– Климат лучше, экология. Девочкам интересен Голливуд. Дом выстроили за 8 месяцев по собственному проекту. На новоселье вспоминали, как в первое свое жилище въезжали с двумя чемоданами. А теперь в две огромные фуры еле-еле все влезает.
– С кем-то из земляков общаешься?
– С актером и режиссером Родионом Нахапетовым иногда видимся. Но когда я из России приезжаю, больше времени стараюсь проводить в семье.
– Когда последний раз бывал в Воскресенске?
– В сентябре, когда с отцом на кладбище маме памятник ставили. Все было очень печально. Я так хотел, чтобы она побывала в Швейцарии на церемонии, где вместе с остальными меня чествовали на столетнем юбилее хоккея. Неделю не дожила.
Здесь по старинному русскому обычаю мы сделали паузу: «Царствие вам небесное, уважаемая Мария Федоровна. Вечная память».
– Отец-то, насколько знаю, в Торонто в Зале хоккейной славы был, – продолжаю я неспешную беседу.
– Да, вместе с братом Евгением. Всего я имел право пригласить 20 гостей. Кроме Лены с детьми, были Слава Фетисов, Александр Медведев, который прилетел из Венесуэлы, агент, адвокат. Из «Детройта» приехали вице-президент Стив Айзерман и генеральный менеджер Кен Холланд.
– А ты сам-то думал, что такой момент в твоей жизни наступит?
– Конечно же, нет. И уже потом вспомнил, что, когда еще играл, ко мне время от времени подходили какие-то люди из Зала славы и просили то шлем, то клюшку, то коньки. Все это теперь там и находится. Может, уже тогда моя кандидатура у них на примете была.
– Костюм для церемонии супруга помогала выбирать?
– Организаторы сами на заказ от Hugo Boss сшили. И на пиджаке, как и на перстне, эмблема Зала. – Ларионов снимает с пальца и протягивает массивный, в десять карат, золотой перстень. – Мне его утром в самом Зале вручили. Потом было полуторачасовое общение с прессой и телевидением. А вечером в конференц-зале предстояло выступить с короткой речью. Меня старшая дочь, когда ее для меня писала, все наставляла: «Ты, папа, только не волнуйся. Веди себя, как на площадке: уверенно, спокойно». Я этот текст раз двадцать перечитал. А когда вышел, все из головы вылетело, во рту пересохло. Тем более выступать мне предстояло первому. А перед этим на экране фрагменты из моей хоккейной жизни показали. Все разом промелькнуло – ЦСКА, сборная, НХЛ. И в самый ответственный момент я просто онемел. Но ничего, справился. Мои домашние меня потом даже хвалили. Смеялись. «Солидно, – говорят, – ты выглядел. Как настоящий профессор». На прощание мне собственный портрет вручили, работы 84-летней канадской художницы. Он у меня дома висит. А второй – в Зале славы. По соседству с портретами Анатолия Владимировича Тарасова, Владислава Третьяка, Валерия Харламова и Вячеслава Фетисова. Потом уже получил по электронке поздравление от бывшего президента «Кэнакс» Брайана Бурка, который сейчас в «Анахайм Дакс» работает (на днях Бурк был назначен генеральным менеджером «Торонто». – Прим. авт.): «Счастлив, что не ошибся, когда выбрал тебя из большого количества талантливых советских хоккеистов. Признаюсь, когда-то я не верил, что этот худенький парень станет большой звездой. Но ты добился этого. Сам! И я горжусь тобой, Игорь!». Согласись, такое дорогого стоит.
– Можно сказать, что теперь-то уж ты абсолютно счастлив?
– Если ты имеешь в виду Зал славы, то здесь скорее горд. А абсолютно счастлив я бываю в те минуты, когда просыпаюсь, вижу солнце и знаю, что Лена и дети здоровы. А в гараже стоят новенькие клюшки, которые всегда ждут меня.
Игорь взглянул на часы.
– Пожалуй, стоит закругляться, – ставит он точку в разговоре. – Завтра игровой день. Надо готовиться.

Ледовый дворец. 9:12.
После сорока минут борьбы со скользкой дорогой и питерскими пробками приезжаем на утреннюю раскатку. Вслед за клубным автобусом СКА с той же целью подкатывает и «Ак Барс». Естественно, первыми на лед выходят гости. А гостеприимные хозяева тем временем занимаются привычными делами: разбирают после стирки форму, подпиливают клюшки, затачивают коньки. Ларионов в раздумье: стоит размяться или нет? В итоге все-таки достает из сумки новую пару коньков. Готовиться так готовиться!
Занятие длится не более получаса и завершается короткой речью главного тренера Смита, призывающего не растерять то победное настроение, которое сопутствовало команде шесть игр подряд. А Профессор еще остается на льду и час работает с теми, кто этим вечером играть по разным причинам не будет.
В тренерской генеральный менеджер клуба Андрей Точицкий рассказывает, как минувшей ночью попал на казенном авто в аварию и сколько теперь будет проблем со страховой компанией, гаишниками.
– Разве это проблемы, – перебивает его Ларионов. – Вот в 97-м, когда наши ребята попали в Детройте в аварию, действительно были проблемы. Вспоминать страшно.
– А ты мог вместе с ними оказаться? – интересуюсь я.
– Должен был. Накануне того кошмарного дня, на ужине, все договорились на следующий день командой пойти поиграть в гольф. Мы с Фетисовым идти не хотели – не наша игра. Но потом подумали, что неудобно как-то от коллектива отрываться. И решили с семьями все-таки поехать. Но утром дети насели и уговорили меня с ними съездить в бассейн. Вернулся, включил автоответчик и слышу сообщение от Володи Константинова: мол, если ты дома, то приезжай, поиграем. Но уж больно много времени прошло. Да и устал прилично, каждый день банкеты. В Детройте сорок два года, со времен великого Горди Хоу, Кубка Стэнли не было. Так что праздновали на славу. И вдруг звонок от Айзермана.
– Ты не слышал, что случилось? – спрашивает Стив. – ­Узнай, что с русскими.
Набираю Фетисова, Константинова, нашего массажиста Мнацаканова. Тишина. Включаю телевизор. Там страшные кадры аварии и сообщение, что все трое разбились на машине. Мы с Леной пулей в госпиталь. Думаю: я с ними сто процентов в том лимузине оказался бы. Пустили только к Фетисову. Тот весь в бинтах, подавлен, говорить не может. Ему повезло больше остальных. Он сзади сидел. Потом я узнал, что водитель того авто, нанюхавшись героина, уснул за рулем и на скорости километров в сто пятьдесят врезался в стоявшее на обочине дерево.
– Давно последний раз видел Константинова?
– На пятидесятилетии Фетисова. Его жена на коляске привозила. Сейчас вот должен увидеть в Детройте на моем чествовании. Мне кажется, он до сих пор не понимает, что на самом деле произошло.
– После той истории свечку часом в церкви не поставил?
– Обязательно. Уже потом команда фонд помощи создала. Два-три раза в год звезды «Детройта» играют в гольф, где компанию им может составить каждый желающий, кто платит за это удовольствие $400. И все собранные деньги идут прикованным к коляскам ребятам. Еще в феврале в театре проводится дегустация вин с участием игроков клуба и аукцион, на котором выставляются перчатки, коньки, шлемы хоккеистов. Словом, не забывают Володю с Сергеем.

База СКА, столовая. 13:15.
Обедаем втроем – Ларионов, Васильев и я. О предстоящем матче ни слова: традиция. Будет день – будет пища. Васильев докладывает директору о своей поездке по хоккейным городам и весям матушки-России. Предлагает посмотреть сегодня в деле одного защитника. «Молодой, мощный, толковый, – дает характеристику новый скаут клуба. –
В следующем сезоне может помочь». Ларионов с Васильевым – земляки, оба из Воскресенска. Когда Профессор только начинал, нынешний селекционер СКА уже сделал себе игровое имя. Потом и в тренерском деле нашел себя. Со сборной работал. Теперь вот они вместе.
– Я договорился со своим знакомым из Калифорнии, чтобы молодых ребят в его летний лагерь отправить, – говорит Ларионов. – Условия для работы отличные: оригинальная тренировочная методика, специальное питание, методика восстановления. Правда, удовольствие не из дешевых. Но деньги зря потрачены не будут.
– А кто же оплачивать будет все это удовольствие? – интересуюсь я.
– Сами, – отвечает Игорь. – На дорогие иномарки деньги-то находят. Почему за свое будущее в хоккее не заплатить? Верно, Филипыч? – И подмигивает Васильеву.
– Не знаю. В мое время сажали на сбор и недельки две трехразовыми тренировками здоровье укрепляли. Вот и вся метода была, – пожимает плечами Васильев. – А тут Филадельфия…
– Ты это «советское трехразовое» забывай, – обрезает директор. – Сегодня времена другие.
– Советское, между прочим, не самое худшее, – вздыхает Васильев, подводя итоги рабочего застолья.

Отель «Европа». 14:20
Операция «чистая обувь» началась. Пять минут назад Ларионов отдал в руки управляющему сразу три пары туфель. В ожидании их мы коротаем время в баре. Кофе, фруктовый чай… Ничего не поделаешь – вечером игра. Завтра здесь у Профессора семинар с очередной дегустацией.
– А с чего начался твой винный бизнес? – спрашиваю его.
– После Ванкувера я оказался в Лугано, – рассказывает Игорь. – Нужно было прервать контракт с канадцами, чтобы перестать платить «Совинтерспорту». И я поехал в Швейцарию. Хорошее время было. Общался с местным фан-клубом, встречался с интересными людьми. Иногда меня с Леной приглашали на дегустацию итальянских вин, рассказывали, чем одни сорта отличаются от других, как их производят. Мне это показалось интересным. Стал читать специальную литературу по виноделию, спрашивать специалистов рецепты приготовления. Потом, когда переехал в Сан-Хосе, частенько наведывался в долину Напа Валей, что по соседству с Сан-Франциско. Это настоящая мекка виноделия. Тогда и начал подумывать о собственном бизнесе – производстве и продаже новых сортов вин. Закончил играть в НХЛ – и сразу же за дело.
– С чего же начал?
– Заключил договор с одним виноделом и выпустил свою первую марку под названием «Третий овертайм», которую изготовили в Австралии. Потом в Калифорнии выпустил вторую – «Хет-трик». Эта марка имела оглушительный успех. Представил я ее на благотворительном ужине, сбор от которого пошел для детей с аутизмом. Его организовывал профсоюз игроков «Детройта» во главе с символом клуба Тедом Линзом. Это человек-легенда. Рассказывают, что в 58-м «Детройт» играл в Торонто. И перед матчем Линзу и Хоу позвонили какие-то темные личности с угрозами: мол, если те выйдут на лед, им несдобровать. Линз не просто вышел, а еще и в овертайме забросил победную шайбу. А потом подъехал к разъяренным трибунам, направил на них клюшку и как бы из автомата дал по ним очередь: знай наших!
– Озолотился после «Хет-трика»?
– В любом бизнесе для раскрутки требуется лет пять, не меньше. Сегодня у меня 18 марок вин. Все они продаются в России. Пока я в этом бизнесе вышел в ноль. Уже неплохо. Конкуренция страшная. Чтобы вино продавалось, надо давать взятки тем, кто занимается его реализацией, ресторанам. Это не по мне.
– Каков же выход?
– Есть идея купить виноградники в Австралии. В Калифорнии они слишком дорогие. Сейчас в Питере связи налаживаю.
– Может, стоит чем-то другим заняться?
– Не знаю. Вон Пол Коффи машинами торгует. Крис Челиос открыл два спортбара в Детройте. Но пока я свое дело бросать не собираюсь. Кроме того, у меня еще есть вложения в акции.
– Игра на бирже – не хоккей…
– Знаю. Потому этим занимается нанятый брокер. Но под моим контролем. Причем в этом деле в отличие от хоккея я осторожен.
– А случалось, что тебя обманывали?
– Увы. Был момент, когда я на паях продюсировал мюзикл «Иствудские ведьмы». Интереснейший должен был получиться проект с Певцовым и Кортневым в главных ролях. Но один из сопродюсеров разбазарил деньги, разругался с режиссером и все рухнуло. Жаль, столько сил вложили.
Приносят вычищенную обувь. Дело к игре движется. Надо поспешать.
– Со времени твоего отъезда в российском хоккее наступил период выяснения отношений и взаимных обид. Есть в нем кто-то, кому ты можешь не подать руки? – спрашиваю уже в машине.
– К счастью, нет. Ты же знаешь, я человек не конфликтный.
– Не сказал бы. Помнишь, когда мы после олимпийского финала в Калгари присели у тебя отметить «золото» и ты отказался выпить рюмку с главным тренером сборной?
– Это отдельная тема. Тихонову я высказал все еще в 88-м в своей публикации в «Огоньке», когда почувствовал, что вера в правильные слова, которые он так любил произносить, мною окончательно утеряна.
– Почему же раньше молчал?
– Был игроком. Все молчали, и я молчал. А потом почувствовал, что уважать себя перестану, если так дальше будет продолжаться.

Ледовый дворец. 16:35
Прибываем с Ларионовым в Ледовый. Директор идеально чисто выбрит, в коричневом, в голубую клетку, пиджаке, белоснежной без галстука рубашке и сверкающих мокасинах. В коридоре он обнимается с главным тренером «Ак Барса» Зинэтулой Билялетдиновым. А затем, отойдя в сторонку, минут пятнадцать они ведут какой-то серьезный разговор. Возможно, речь шла о приобретении у «барсов» форварда Зиновьева, с которым у казанской команды не слишком складываются отношения. Но тема беседы так и осталась не раскрытой.

Ледовый дворец, ложа №363. 17:58
В уютной ложе нас четверо. Кроме меня и Ларионова, двое его приятелей – бизнесмены-болельщики.
– Приятно, что народ, несмотря на матч «Зенита» с «Ювентусом», пришел, – замечает Игорь. – Значит, начали мы завоевывать зрителя. Теперь бы еще трибуны не обмануть.
14-я минута матча. Крюков забрасывает у СКА первую шайбу – 1:0.
– В стиле Якушева все сделал Артем, – улыбается Профессор.
27-я минута. Теперь уже отличается Головин – 2:0.
– Молодец, вовремя на добивание успел, – хлопает Ларионов. – В «Детройте» Шэнахэн в этом деле был незаменим.
49-я минута. Красивую многоходовку вновь завершает Крюков – 3:0.
– А это в чьем стиле? – интересуюсь я.
– В стиле КЛМ: Крутова – Ларионова – Макарова, – поднимает большой палец Игорь…

Полный текст можно прочитать в № 7 журнала «Вокруг ЖэКа» за 2017 год